— Нет, — отозвалась Изобел, пряча глаза.
«Господи, он неподражаем. Хитрый плут, который, по его собственному признанию, не заботится о последствиях своих поступков и все же высоко чтит рыцарские подвиги. Ну где это видано?»
— Мне это вовсе не интересно, — солгала она.
— Это история о легендарном рыцаре, о его возлюбленной и о том, как Тристан предал своего любимого короля. — Тристан сел прямо. Казалось, в голове у него немного прояснилось. — Мне долгие годы не приходила на память эта легенда, хотя мое имя каждый день напоминает мне о ней.
Он улыбнулся своим мыслям, потом перевел рассеянный взгляд на Изобел и подмигнул, словно только что вспомнил о ее существовании.
— Знаете, мне вдруг пришло в голову. — Тристан запнулся, его улыбка внезапно поблекла. — Думаю, эта история вам не понравится. У нее трагический конец.
Изобел поспешно отвернулась. Она слишком хорошо знала, как опасен этот пленительный огонек в его глазах, жаркое пламя, на которое слетаются мотыльки, чтобы найти в нем свою смерть.
— Судьба выкинула бы жестокую шутку, если бы между нами вдруг вспыхнуло чувство, как между тем Тристаном и его дамой.
«Боже, да он еще и самонадеян».
— Могу вас заверить, — сухо отрезала Изобел, — об этом не стоит волноваться.
— Не уверен, если вы и впредь будете искушать меня своими дерзкими губами.
Изобел окинула Тристана колючим взглядом. Приходилось признать: распутные речи — самое действенное оружие в его арсенале. Этот хитрец даже не носит с собой меч, ни на поясе, ни за спиной.
— Вы собираетесь развлекать меня все недолгое время моего пребывания здесь, мистер Макгрегор? Коли так, то вы лишь зря теряете время, мое и свое. Я бы предпочла, чтобы вы были со мной откровенны, пусть это даже покажется грубым. Если вы хотите о чем-то меня спросить, спрашивайте, и довольно притворства.
Тристан недоуменно нахмурился, потом глаза его потемнели, а взгляд задержался на губах Изобел. Она настороженно замерла. Сейчас последует вопрос о смерти графа Аргайлла. Она подозревала, что Макгрегор с самого начала добивался лишь одного: очаровать ее и заставить разговориться. Она никак не ожидала, что горец захочет ее поцеловать.
Изобел закрыла глаза и отвернулась. Нет, это невозможно. Она ненавидит этого повесу.
Но Тристан Макгрегор не заговорил о поцелуе. Он задал вопрос куда более опасный.
— Изобел. — Он накрыл ладонью ее руку, отчего сердце Изобел отчаянно заколотилось. — Вы позволите мне попросить прощения за смерть вашего отца? Я глубоко сочувствую вашей потере и приношу самые искренние соболезнования.