— Я сделаю все, что угодно, только не это, — запричитал Тамас. — Развяжите его, умоляю.
На этот раз Патрик не стал возражать и первым направился в спальню, чтобы избавить раненого от пут.
Изобел вручила Лахлану миску с дымящимся рагу. Мальчик неохотно поплелся следом за братом.
— Что ты в нем нашла? — проворчал Тамас, взяв из рук сестры тряпки.
Она бы рассмеялась братишке в лицо, если бы сама не задавала себе тот же вопрос множество раз с тех пор, как познакомилась с повесой-горцем.
— Что за странный вопрос? — Изобел шлепнула брата передником. — С каждым днем ты становишься все больше похож на Патрика.
Она нежно подтолкнула Тамаса к лестнице.
Наполняя миски братьев тушеным мясом, Изобел одну за другой относила их на стол. С каждым разом у нее все сильнее дрожали руки. Черт бы пробрал этого Макгрегора. Изобел посмотрела на лестницу, беспокойно теребя передник. Она надеялась, что навсегда избавилась от Тристана. И почти привыкла к тому, что его лицо неотступно преследовало ее, маячило перед глазами, но жить с этим человеком… в одном доме, знать, что он лежит в комнате наверху, полуодетый, целиком и полностью в ее власти… нет, это уж слишком. Каждое мгновение она необычайно остро ощущала присутствие горца — эта близость сводила ее с ума, вызывая головокружение и бешеный стук крови в висках. Как проклятый Макгрегор сумел околдовать ее, оплести своими чарами? Должно быть, это бросается в глаза, если двое из ее братьев спросили, как она относится к незваному гостю.
Оставалось лишь одно средство, и Изобел решила прибегнуть к нему. Она заставила себя улыбнуться, увидев, как в дом вошли Камерон и Джон с вязанками дров в руках. Она не спросила Патрика, как все прошло, когда тот вернулся в столовую и занял место во главе стола. Пусть братья знают: ей нет ни малейшего дела до Макгрегора.
Ей даже не пришлось выдумывать повод, чтобы подняться к горцу, все вышло само собой: Лахлан скатился с лестницы и объявил, что Макгрегор отказывается есть. Он согласен принимать пищу только из рук мисс Фергюссон. Горец приносит свои извинения, но никому другому он не доверяет. Боится, что его отравят.
— Ну и пускай тогда сидит голодным, — проворчал Патрик, поднося ложку ко рту.
— Нет, — возразила Изобел, поднимаясь со стула. — Если он хочет, чтобы его кормила я, значит, так и будет. — Взяв миску из рук Лахлана, она потянула Патрика за рукав: — Ты ведь не собираешься пить то гадкое виски, что вы с Эндрю Кеннеди варили за сараем прошлой зимой?
— Нет. Не хочу неделю валяться в кровати как бревно.
Изобел лукаво ухмыльнулась, совсем как Тамас.