— Вы рады меня видеть, Изобел?
— Я рада видеть вас живым. Вы глупец, если явились сюда только для того, чтобы рассказать мне об Алексе. Хотя я подозреваю — вас привело сюда что-то другое.
— Значит, вы не только восхитительно прекрасны, но и умны.
От его обольстительной улыбки Изобел бросало в жар, словно в груди у нее полыхало пламя, и щеки становились пунцовыми. Если бы не ненависть к Макгрегорам, терзавшая ее последние десять лет, Изобел, возможно, поверила бы, что Тристан добивается всего лишь очередной победы над женщиной, и поддалась искушению продлить игру в кошки-мышки. Она с удовольствием позабавилась бы, наблюдая, как горец беснуется из-за ее отказа. Но Изобел знала: за цветистыми словами Макгрегора скрывается тайный умысел, хотя Тристан слишком хитер, чтобы в этом признаться. Чутье подсказывало ей: горец опасен. Он их заклятый враг, не следует забывать об этом, слишком многое поставлено на карту. Ей лучше держаться подальше от его комнаты и предоставить братьям ухаживать за ним.
Изобел усмехнулась. Да, он это заслужил.
— Лахлан! — позвала она, склонившись над таганом и перемешивая густое кроличье рагу, булькавшее в котле над огнем. — Отнеси Макгрегору ужин.
Лахлан, сидевший за столом в ожидании еды, оттолкнул стул, протопал на кухню и встал, наблюдая, как сестра погружает черпак в котел.
— Но как он будет есть? Может, развязать ему руку?
— Нет, тебе придется его накормить.
Лахлан недовольно заворчал, а Тамас, следуя за братом с миской в руке, ехидно засмеялся.
— А ты ступай с ним, — распорядилась Изобел, указывая черпаком на Тамаса. — Вымой окно, прежде чем налетят шершни.
Тамас посмотрел на сестру так, словно она тронулась умом.
— Но когда я вернусь, мой ужин остынет! Лучше я пока закрою ставни. Ничто не… Патрик! — Он метнулся к старшему брату, вошедшему в кухню. — Почему это Макгрегор может наслаждаться горячим мясом, а я должен сидеть с пустым животом? Что с того, если его пару раз укусят шершни? Это сделает из него мужчину!
— Значит, тебе шершни помогли стать мужчиной? — осведомился Патрик, пока Изобел наполняла горячим рагу его миску.
— Я не звал на помощь девчонку, когда на меня напали шершни.
Патрик улыбнулся, но не уступил.
— Делай, что тебе говорят, пока…
Его прервал окрик Тристана, донесшийся из спальни. В приятном голосе горца явственно звучала тревога.
— Если кто-то из вас меня слышит, имейте в виду: меня изрядно беспокоит мочевой пузырь.
Глаза Тамаса округлились, веснушчатое лицо побелело от ужаса, когда мальчишка обнаружил, что Изобел с Патриком выжидающе смотрят на него.