Но, став красивой, Тэлли отдала себя доктору Кейбл только ради того, чтобы остаться с Зейном, а Дэвида оттолкнула.
— Я не поэтому выбрала тебя, Зейн. Не из-за твоей внешности. Из-за того, как нам было хорошо вместе, из-за того, как мы обрели свободу. Ты ведь знаешь это, правда?
— Конечно. Так что же теперь с тобой случилось?
— О чем ты?
— Послушай, Тэлли. Когда Дэвид увидел, как ты красива, он сказал тебе об этом, стоя на фундаменте миллионов лет эволюции. Он что-то разглядел сквозь твою неидеальную кожу, через асимметрию черт лица, через все прочее, против чего настроены наши новые гены. — Зейн предостерегающе поднял руку. — А теперь ты не можешь даже взглянуть на меня из-за того, что я немножко дрожу?
Тэлли устремила взгляд на тонкие дрожащие пальцы Зейна.
— Это хуже, чем быть красивым и глупым, Зейн. Глупенькие красавцы и красотки — они просто безмозглые, а чрезвычайники, они… они в чем-то очень упертые, последовательные. Только так — и никак иначе. Но я хотя бы пытаюсь что-то исправить. Ты думаешь, почему я здесь, почему следую за вами?
— Ты хочешь увести меня обратно в город.
— А какая есть альтернатива? — Тэлли в отчаянии застонала. — Чтобы Мэдди снова испытала на тебе одно из своих непроверенных лекарств, от которых поджариваются мозги?
— Альтернатива — внутри тебя, Тэлли. Дело не в том, что поврежден мой мозг. Дело в том, что поврежден твой. — Зейн придвинулся ближе, и Тэлли закрыла глаза. — Однажды ты сама себя освободила. Ты переборола микротравмы мозга, нанесенные во время Операции Красоты. Тогда для того, чтобы процесс начался, было достаточно поцелуя.
Тэлли чувствовала тепло, исходящее от тела Зейна, и запах дыма, впитавшийся в его кожу. Она отвернулась, не открывая глаз.
— Но быть особенной — это по-другому. Здесь дело не в каком-то крошечном участке моего мозга. Все мое тело стало другим. Я вижу мир иначе.
— Верно. Ты настолько особенная, что к тебе никто не может прикоснуться.
— Зейн…
— Ты такая особенная, что тебе приходится ранить себя для того, чтобы хоть что-то почувствовать.
Тэлли покачала головой:
— Я больше этого не делаю.
— Значит, ты можешь измениться!
— Но это не означает…
Тэлли открыла глаза. Лицо Зейна было совсем рядом, он напряженно смотрел на нее. Каким-то образом путешествие и его изменило. Его глаза уже не были затуманенными и глупыми. И взгляд стал острый, ясный.
Почти особенный. Почти неповторимый.
Тэлли потянулась к Зейну… и их губы соприкоснулись, такие теплые в сравнении с прохладой, царившей в тени за скалами. Рокот прибоя наполнил слух Тэлли, заглушил стук часто бьющегося сердца.