Я не остановился и не стал его слушать. Меня не интересовало то, что он мог мне сказать.
Позже тем же днем Витторе посоветовал герцогу не пытать больше Пьеро.
— Он просто не знает, как лечить подагру герцога и другие его болячки, — прокомментировал это неожиданное событие Чекки.
Говорят, Пьеро, с окровавленными пальцами и выдранными на правой руке ногтями, что-то бормоча, как юродивый, бухнулся перед Витторе на колени, поцеловал край его одежды и поклялся хранить ему верность.
Мне хотелось немедленно, раз и навсегда, убедить Миранду, что Витторе — подлец и негодяй, но, как выяснилось, она забыла все, что происходило той ночью! Она ничего не помнила. Niente. Моя дочь глядела на меня круглыми расширенными зрачками так, словно видела впервые. Потом куснула нижнюю губку и пожаловалась на металлический привкус во рту. Я налил в таз воды и помыл ей лицо.
— Чем это так воняет? — спросила она. Боже, до чего она все-таки юна и невинна!
— Ничем. Не бери в голову.
— Что это за запах? — раздраженно спросила она еще раз и, оттолкнув мою руку, подошла к окну.
— В конюшне был пожар. Несколько лошадей…
Миранда застыла на месте как вкопанная. Очевидно, в ней пробудились воспоминания. Она бросила на меня злобный взгляд.
— Витторе? Я должна…
— Миранда!
Она отпрянула от меня.
— Он жив? Я должна его видеть!
Я догнал ее у двери.
— Забудь о нем!
Миранда резко повернулась.
— Он мертв?
Боже праведный! Ну в точности как мой папаша! Миранда набросилась на меня с кулаками.
— Ненавижу тебя! — кричала она. — Ненавижу!
— Витторе на тебя наплевать! — крикнул я в ответ.
— Значит, он жив? — Увидев мое лицо, она рассмеялась. — Он жив!
— Он тебя продал! — сказал я, схватив ее за руки. Она не поняла. — Он сказал, что ты будешь превосходной женой для Федерико!
Кто поймет сердце женщины? В книге Кастильоне «Придворный», которую Септивий порой читал герцогу, идеальная дама изящна, образованна, благоразумна, благородна, добродетельна, красива, талантлива и не склонна к сплетням. Potta! О ком они пишут? Неужели о женщинах из плоти и крови? Работали ли эти женщины на поле, как вкалывала Элизабетта до самых родов? Видел ли кто-нибудь из придворных такое потрясающее зрелище, когда нагая женщина весело делает колесо, как Агнес? Обладала ли хоть одна из их женщин такой храбростью, как Елена, или такой силой воли, как Миранда? Нет, они жили в другом мире.
Весь день напролет Миранда изучала в зеркале свои волосы. Они всегда были ее гордостью, но из-за пожара кончики стали неровными, а там, где в голову попали угольки, просвечивали маленькие проплешины. Что-то надо было делать, однако я боялся давать ей советы, чтобы она не взъярилась еще больше. В конце концов, не выдержав, я сказал: