— А теперь давайте есть! — сказал я и с силой надкусил марципан, как бы демонстрируя всем, какой он вкусный.
Миранда, по-видимому решив, что я отравил ее фигурку, жадно съела свое пирожное. Федерико последовал ее примеру.
Огонь подступает к горлу. Я не думал, что яд подействует так быстро. Надо спешить.
После того как пирожные и торт были съедены, епископ повел Федерико с Мирандой в опочивальню. Гости шли следом, распевая хвалебные гимны. Мужчины вздыхали, женщины плакали. У спальни Федерико епископ прочел молитву. Я поцеловал Миранду и отдал ее руку герцогу. Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь.
Боже, как больно! Мне надо было ослепнуть, чтобы прозреть, но теперь пелена спала с глаз моих и туман рассеялся. Ты был прав, Септивий! Соединение тела и духа вызывает в нас иной голод, утолить который способен только Бог!
Potta, как быстро! Черт! О, мой желудок! Жгучие когги… Клюв грифа разрывает мою плоть и огненной шпагой пронзает кишки.
Кардинал Джованни! Ты думаешь, раз я решил покончить с собой, значит, я трус? Но моя мать не была трусихой…
Боже, опять! Potta! Я обделался… Елена, моя дорогая Елена! Любовь всей моей жизни… Мы не встретимся в этом мире, но я буду ждать тебя.
Моя дверь открыта. Я должен услышать, как Федерико упадет. СМЕРТЬ НЕ МОЖЕТ ЗАБРАТЬ МЕНЯ ПЕРВЫМ!
Руки зудят… По лицу сочится кровь.
Боже, как жжет! Черт! Прости меня, Елена!
Господи, отпусти рабу твоему все грехи!
Я не умер. Чекки как-то назвал меня живым чудом, и я оправдал это прозвище. Честно говоря, в живых я остался чудом. В мои планы это не входило. Я действительно был готов умереть, но Господь в неизреченной мудрости своей спас меня.
Я не слышал, что произошло в спальне герцога. Когда он закрыл дверь, я вернулся к себе. По словам Чекки, вскоре после этого гости, ожидавшие, когда Федерико объявит, что лишил Миранду девственности, услышали странный шум. Сперва они подумали — это герцог занимается любовью. Но тут Миранда выбежала из спальни и закричала, что герцога рвет, он жалуется на жжение в горле и боль в сердце.
Придворные, кардинал Джованни и епископ немедленно бросились в спальню. Федерико вопил и метался по комнате, словно одержимый дьяволом, ударяясь о стены и мебель. Изо рта у него текла блевотина вперемешку с кровью. Его одолел кровавый понос. Нерон лаял и прыгал вокруг хозяина, кусая каждого, кто пытался к нему подойти. Герцог хотел заколоть себя, но не мог удержать в руках кинжал. Изо рта у него начали выпадать зубы. Придворные бросились на Федерико, и после яростной схватки он рухнул на пол, вцепившись в платье Миранды. Она закричала, отбиваясь. Он пытался укусить ее, однако никак не мог дотянуться. Испугавшись, как бы герцог не задушил Миранду, и не в силах лицезреть его муки, кардинал Джованни пронзил ему сердце шпагой, дабы пресечь страдания несчастного. Федерико изогнулся всем телом, как громадный умирающий кит, и затих. Нерон лег рядом с ним, облизывая хозяину лицо. Чтобы освободить Миранду, герцогу пришлось отрезать пальцы.