— О, так в моих руках ценный заложник! — расхохотался герцог Эвин, дернул Таниэль к себе, захватил горло дриады локтем, заставил ее тело выгнуться дугой.
Дриада неожиданно резко дернулась всем телом в другую сторону, кувыркнулась — огромный демон перелетел через нее и грохнулся на спину. Дриада вскочила на него, коленями придавила голову Адского герцога к земле.
— В твоих руках бесценный заложник, мой лорд! Сейчас я покажу тебе один сногсшибательный прием, о котором твои ведьмы даже не догадываются. Погаси свет, а то в прошлый раз у тебя так смешно уши от стыда горели, что я прямо смущалась.
— Я тебя съем-м-м, — мечтательно пообещал Адский герцог. — Всю. Целиком.
Огненный меч погас, наступила почти полная темнота.
— Это без зубов-то? — хихикнула в темноте дриада. — И не шевелись, а то будет очень больно…
— Тебе или мне?
— Тебе, красавец, тебе.
— Я не пойму, кто из нас исчадие ада?
— А ты сам до сих пор не догадался?
— А еще приличная девица!
— Увы, давно не девица и глубоко неприличная.
— Маленькая, ну так нельзя!..
— Мне — можно.
После этого дриаде и Адскому герцогу было уже глубоко не до разговоров.
Глава восьмая Имя для жабки
Горячий солнечный луч светил прямо в глаза, и Рету проснулся. Удивился, что опекун позволил ему так разоспаться на чердаке, не стоит с плеткой над душой, не гонит на занятия к магу. Он пошевелился — и понял, что под ним не соломенное ложе.
Тут же навалились смутные воспоминания: костяной дракон-оборотень, горы, пылающие глубины преисподней, трон Падшего ангела, адский герцог Муммульф, полет, падение, волки. И где он сейчас?
Рету приоткрыл глаз — солнце проникало в то место, где он сейчас находился, через щель. Это не было ни окном, ни дверью. Где же он?
Рету открыл оба глаза — над головой не потолок, не свод — конус из жердей, накрытых шкурами. В самом центре конуса — отверстие, в него видно небо. Сбоку от Рету что-то потрескивало. Он повернулся туда — в середине обложенного камнями кострища тлели угли. Дым был смолистым, ароматным. Рету понял, что дыра сверху, в которую видно небо, — она для того, чтобы дым смог покинуть конус, уйти ввысь. А щель — это вход, там просто шкура висит немного криво.
Все тело было каким-то чужим. А нога тихонько болела. Рету попытался встать — голова закружилась. Он снова лег. Услышал за стенкой конуса голоса
— Если так стремительно подарки раздавать будешь, как раз к следующему году и управишься! — сказал девичий голосок.
А кто-то басом ответил:
— Родственники — дело святое! Ну не мог я от их костра уйти, обидел бы навек. Пришлось праздновать.