Хозяин ничего не ответил. Он склонился над тарелкой, на плече у него устроилась кошка.
Жюльен несколько раз вскидывал глаза. И всякий раз встречал взгляд хозяина, в котором затаилась угроза. Тогда он быстро отводил свой взгляд и с сосредоточенным видом принимался за еду.
По радио передавали эстрадную программу. Все те же модные песенки с постоянно повторявшимся припевом:
И музыка слышна везде,
Тра-ля, ля-ля, ля-ля!..
То здесь звучит, то там звучит
Траля, ля-ля, ля-ля!..
Рина Кетти исполнила песенку «Сомбреро и мантильи», потом вновь зазвучала музыка, и наконец запел Тино Росси.
Все взгляды тотчас же устремились на Клодину, девушка мгновенно вспыхнула и опустила голову.
— Бедняжка Клодина! — воскликнула госпожа Петьо. — Вы заставляете ее краснеть! Ну да, она любит Тино! Что из того? В конце концов, это ее право.
Хозяин откашлялся.
— Она вправе любить кого угодно, — заметил он.
Все рассмеялись. Все, кроме Клодины и Жюльена.
— Помолчите, — рассердился хозяин. — Дайте ей по крайней мере послушать спокойно.
Он нагнулся к приемнику и усилил звук. Негромкий голос тенора зазвучал отчетливее:
Под тихий звон гитар
Чуть слышно песнь лилась,
Под тихий звон гитар
Я вспоминал о вас…
Не поднимая головы, Жюльен искоса смотрел на Клодину. Девушка перестала есть. Он видел, как ее грудь и плечи вздрагивают. И понял, что она сдерживает рыдания.
Резко отодвинув стул, Клодина встала. Подбежала к двери, ведущей во двор, и вышла. Потом все услышали ее быстрые шаги по лестнице.
— Что с ней такое? — спросил господин Петьо.
Хозяйка скорчила гримасу:
— Вы постоянно смеетесь над ней, это ее расстраивает. Девочка устала, как и все мы. А потом, вы ведь знаете, ее жених далеко. Он должен был приехать на рождество, но, кажется, не приедет.
Господин Петьо осклабился.
— Ну, коли дело в этом!.. — вырвалось у него.
Жюльен невольно поднял голову. Жесткий взгляд господина Петьо был по-прежнему устремлен на него. И в этом взгляде таилась насмешка.
«И угроза, — подумал Жюльен, — угроза».
Двадцать третьего декабря был просто сумасшедший день. Работа началась в четыре утра и продолжалась почти без перерыва до самого ужина.
— Это как на состязании в беге, — говорил мастер, — должно появиться второе дыхание. Когда обретешь его, становится легче. Сегодня — критический день. Завтра все само собой пойдет.
Небо снова затянули тучи. Хозяин был в ворчливом настроении и раз двадцать повторил:
— Вот видите, скоро опять повалит снег. И это нам грозит катастрофой. Вот незадача, вот досада!
Он по-прежнему бросал на Жюльена злобные взгляды.
— Не понимаю, что с ним творится, — удивлялся мастер, — сколько раз на рождество шел снег, и никому это не мешало садиться за праздничный стол!