— Взять живым! — заорал Протасов. — Я лично с ним разберусь!
Военсталы уже толпой ломились в лабораторию, Цыган палил в них, но они навалились скопом, заломили ему руки, поволокли к клетке.
Куряга, скользя пальцами по полированной поверхности стола, медленно сползал на пол, под ним расплывалась лужа крови.
— Печень… — пробормотал свободовец. Над ним стоял генерал.
— Этого на стол! Ты! — Протасов пнул Ботаника. — Вставай, будешь ассистировать. Приди в себя и делай, что скажу, или пристрелю, падаль. Быстро!
Белый как полотно Ботаник встал и пошатываясь подошел к столу, помог военсталу затащить на него Курягу. Тот еще дышал, пытался сопротивляться, но военстал навалился на него, придавливая руки и торс к столу, генерал быстро застегнул ремни на плечах и запястьях, бедрах и голенях, на шее и поперек пояса.
Цыгана втолкнули в клетку; щелкнул, закрываясь, замок. Цыган встал, преодолевая боль, сжал прутья, изо всех сил за- тряс их:
— Рано радуешься, урод! Мясник! — И пнул решетку. Ему казалось, что он сейчас взорвется от распиравшей его ярости.
— Очистить помещение! Закрыть дверь! — Протасов отпер шкаф, снял с полки один из контейнеров, поставил на операционный стол возле распятого на блестящей поверхности тела. Кафельный пол был залит кровью, кровь текла по столу под телом, заполняла желобки и капала на кафель, по которому ручейком бежала в круглый сток. Генерал вытащил моток связанных в бухту разноцветных проводов, начал крепить к голове свободовца, точно рассчитанными движениями отхватывая по клоку волос ножницами в одной руке, другой тут же прилепляя электрод на оголившуюся кожу, потом резким движением порвал на нем куртку и рубашку, поставил электроды на голую грудь. Ботаник попятился в ужасе: куртка была из брезента. Что за сила кроется в этом худощавом теле, в этих жилистых руках?
Куряга стонал сквозь зубы и дергался, пытаясь вырваться, хотя и понимал, что это бесполезно. Он ослаб от потери крови, но не сдавался. Когда генерал начал крепить электроды к голове, свободовец зарычал и попытался укусить его за запястье. Генерал коротко ударил его в зубы, голова упала, стукнувшись затылком о металл, стол тихо загудел, но звук тут же погас. На полу лежали окровавленные черные пряди. Лужи уже не было: кровь утекла по наклонному полу в сток, остались красные разводы.
Наконец все было готово; по зеленым мониторам считывающей аппаратуры побежали синусоиды, тихо попискивал биппер, отсчитывая пульс.
— Н-наркоз? — дрожащим голосом спросил Ботаник, ища глазами шприц. В лотке его не было, на полках в шкафу тоже.