— Ну-ну, объясни нам, дуракам, — процедил Петров, впрочем, опять успокаиваясь. Несмотря на взрывной характер, он быстро понимал, когда говорят дело.
— А чё тут объяснять? Дальше уже пусть ваши тактики думают, а я стратегию рисую. — Падла зевнул. — Можно разминировать загодя, небось у вас найдутся умельцы. Можно наловить мутантов и гон сымитировать, ну а мы после зверья пройдем, когда оно повзрывает мины к едреной матери. Ну и ударить с фланга, когда суматоха подымется. Нас же, братва, почитай, триста человек будет, до херища народу. Всей кодлой набросимся — генерал и пикнуть не успеет, зуб даю. — Он ухмыльнулся и сел, подмигнув Цыгану. Тот так и не понял, серьезно говорил бандит или шутил. Петров скрипнул зубами, но ответил:
— Пока что это первая идея по существу. Еще предложения есть? Штаб безмолвствовал. Командир объединенного сталкерства подытожил:
— Значит, нет. Прекрасно! То есть, мать вашу, абсолютно не прекрасно! А отвратительно, мать вашу! — Он шумно задышал, сжимая и разжимая кулаки, обводя смущенные лица сталкеров гневным взглядом.
— Бандит дело говорит… — начал зампотех, но заткнулся, когда Петров уставился на него.
— Итак, объявляю собрание штаба закрытым. — Петров откинулся на спинку стула, сцепив пальцы на животе. — Следующее собрание назначаю через три дня. К тому времени у нас должны быть новые данные, — он метнул сердитый взгляд на Цыгана, — и новые, мать вашу, идеи! Тянуть нельзя, пора нападать! Все свободны!
Он резко встал, с грохотом опрокинув стул. Остальные сталкеры тоже стали подниматься, подвал наполнился шумом отодвигаемых табуретов и ящиков, голосами. Умник со своего конца комнаты показал Цыгану, чтобы тот подождал его. Цыган наклонил голову вправо и влево, разминая шею, сбросил ноги с парты. Он устал от тусклого света и хотел наружу, в день, в суету и толкотню лагеря. К тому же пора было поработать, а то и заскучать недолго.
Сталкеры почтительно расступились, и дорогу Цыгану, который, проигнорировав знаки Умника, направился к выходу, преградил сам Петров, оказавшийся ниже Цыгана на пол головы.
— Сделай свое дело, наемник, — прогудел командир. — Хоть ты и молод, и неотесан, но в тебе есть огонек, я вижу. Имей в виду, мы должны напасть первыми! Поставь везде камеры и следи за врагом день и ночь, слышишь? День и ночь! Я должен знать в лицо каждого протасовского солдата! Где караулы, когда сменяются, а когда отдыхают, где склады и куда они ходят в сортир, ясно? — Петров подступил почти вплотную и прошипел, сжав кулаки: — Они у меня вот где будут!