— Но очки… я так плохо вижу… — растерянно забормотал Вова. Рамир пнул его под коленку:
— Стой, из-за тебя всех положат!
Ботаник выпрямился, если это можно было так назвать, и встал, сутулясь, шатаясь, беспомощно глядя вокруг близорукими глазами. Когда сталкеров разделили, Протасов, остановившийся перед двумя рядами, сказал:
— А теперь ваше наказание. Второй бьет первого. Сталкеры зашевелились, переглядываясь. Что? Они не ослышались? Что за ерунда?
— Я знал, что вы не поймете с первого раза. — В сухом голосе генерала звучало презрение. — Падаль, мясо. Показываю. — Он шагнул к Кувалде.
Долговец стоял набычившись, мощные руки свисали по бокам. Лицо у него распухло, один глаз заплыл, брови сошлись у переносицы. Помятый громила хмуро следил за генералом. И все равно не успел. Коротко, без замаха, Протасов ударил Кувадду в живот. Долговец тихо охнул и согнулся, кренясь на правый бок.
— Вот так. — Генерал отступил. — Бей, падаль, — велел он Кувалде.
Долговец медленно распрямился. Кулаки его сжались, лицо разгладилось, взгляд еще видящего глаза остановился на генерале Протасове, который стоял перед ним, как тростина перед скалой. Цыган невольно поморщился. Этот глупец Кувалда всех погубит. Сейчас он стукнет генерала, и тот откинет коньки… Впрочем, это выход…
Кувалда неторопливо обернулся, посмотрел на стоявшего за ним маленького Грыжу, который задрожал и втянул голову в плечи, ожидая удара. Затем Кувалда разлепил запекшиеся губы и внятно произнес:
— Не буду.
Генерал кивнул сержанту с перебитым носом. Тот вскинул «скар» и выстрелил одиночным Кувалде между бровей. Плеснула кровь. Кувалда вздрогнул. Он был уже мертв, но его огромное тело не сразу отреагировало. Секунду он покачивался на месте — и рухнул под ноги генералу. Протасов брезгливо перешагнул через тело Кувалды.
— Тебя я сам накажу, — сказал он младшему лейтенанту Грыже, и тот затрясся. «Уж лучше бы Кувалда, он бы нестал со всей силы, пожалел бы офицера…» — пронеслась лихорадочная мысль в голове сталкера, и он закричал, когда кулак Протасова вонзился ему в печень.
Ботаник, дрожа всем телом, повернулся к Цыгану, лицо было белое, рот приоткрыт, в умных глазах ужас.
— Из-з-в-вини… — трясущимися губами пробормотал он.
— Давай, старик, — подбодрил его Рамир, машинально подставляя плечо.
Кара была короткая и ясная, как сам генерал Протасов. Один глаз плохо видел, ныла скула, побаливала спина, левая рука висела плетью: Рамир все время старался подставлять это плечо под удары, в надежде на меньший урон. Протасов подбадривал сталкеров пинками и короткими приказами, и постепенно они вошли в раж, били с ожесточением, вымещая на беспомощных соратниках страх перед генералом, ненависть к нему, били до изнеможения. Протасов не дал команды прекратить, ждал до последнего, когда бьющие сами попадали на землю без сил.