Волосы, спутанные и влажные, упали ей на лицо. Губы, красные и припухшие, обиженно надулись, в глазах стоял вопрос, который он даже не пытался расшифровать. Это было желание, которое, как он знал, и она понимает не вполне. А ее груди… Все фантазии Кларка меркли перед реальностью. Они были маленькие и круглые. И отзывчивые. На его ласку.
— Ух ты! — сказал он, осознавая, что можно было бы подыскать комплимент и получше, но его так одолевал сексуальный голод, что было не до поэтических сравнений, даже если она и заслуживала сонета-другого за то, как свободно держала себя.
Но в следующий момент руки Мелани метнулись к ее груди. Ей захотелось прикрыться. Он не мог позволить, чтобы это случилось, поэтому взял ее руки в свои.
— Не нужно. Ты прекрасна. Ты именно такая, какой я представлял себе.
Легкая улыбка изогнула губы Мелани.
— Ты представлял меня нагой?
— Да. Я даже представлял некоторые интересные вещи, которыми мы занимались, — нагими, конечно. Ты не имеешь ничего против того, чтобы быть предметом моих фантазий?
Мелани немного подумала, медленно кивнула и наконец сказала:
— Имею. Определенно имею.
Ответ ошеломил Кларка. Ведь она с ним здесь по своей воле, и именно она предложила ему снять рубашку! И она не протестовала, когда он освобождал ее от лифчика.
— Вот как?
— Угу. И буду, до тех пор пока ты не опишешь мне свои фантазии. В деталях. Прямо сейчас.
Невероятность ситуации, в которой она полулежит полуобнаженная на пыльной черной лестнице рядом с мужчиной, рассказывающим ей о своих фантазиях, воспламенила воображение Мелани как никакой роман, как никакой сценарий. Кларк сидел так близко, что она кожей чувствовала жар его тела, а ноздрями жадно втягивала его острый мускусный аромат. Она до сих пор еще чувствовала вкус его поцелуя — смесь запахов кофе и мяты. Этот человек знал, как пользоваться своим ртом. Для улыбок. Для поцелуев. Для того чтобы доставить ей наслаждение, которое могло бы выплеснуться через край, если бы он вовремя не остановился.
Стоило ей прикрыть глаза, даже на мгновение, и эта узкая лестница превращалась в роскошную высокую постель под балдахином, грязные ступеньки — в золоченую приставную лесенку, ведущую на мягкое ложе под шелковым покрывалом. А Кларк, со смуглой кожей и сверкающими глазами, — в молодого короля. Таинственного, соблазнительного, опасного.
Мелани вздохнула, поняв, что это плагиат. Она позаимствовала антураж из сценария фильма, в котором так мечтала сыграть. Впрочем, разве можно винить ее за недостаток фантазии? Все фантазии меркли перед тем фактом, что мужчина расскажет ей о самых сокровенных желаниях, и при этом предмет этих желаний — она сама.