— А что тут удивительного? — спросила Елена.
Подумала про себя: уж не считает ли он, что увидеть звезду голышом и ей интересно? Нет. В данный момент ее абсолютно не интересуют никакие сексуальные отношения. Просто не хочется, и все.
— Я тоже так подумал. Лена, позвольте пригласить вас в ресторан?
После недолгих колебаний Елена согласно кивнула:
— Вечером. А сейчас вернемся в отель, я что-то устала.
— Время сиесты. Хорошо, я вечером постучусь в ваш номер. Но если после отдыха пойдете на пляж, я буду ждать вас и там.
— Видно будет.
Елена и вправду хотела отдохнуть, а потом у нее было чем заняться после отдыха. Себя приводить в порядок, в пляжный, курортный порядок, который значительно отличался от семейного порядка. А она помчалась в Сочи, совсем забыв об этом серьезном различии.
— Ты что, Андрей, совсем сдурел? — говорил Пустовой. — Это же твое дело, ты все организовал, все построил как надо, людей нужных взял. Завод работает как часы. А ты хочешь его бросить?
— Иван Тимофеевич, плесните еще чуток.
Они сидели на просторной двенадцатиметровой кухне, пили водку и закусывали вареной колбасой. Сергиенко до этого уже изрядно выпил, и теперь Пустовой не знал, что делать. Хотел выпить, поговорить с Андреем, но какой разговор, если он уже серьезно пьян?
— Андрей, перестань дурака валять. Ничего хорошего от твоего, так сказать, демарша не выйдет. Ну чего ты добиваешься, можешь мне объяснить?
— Могу, Иван Тимофеевич. Я не хочу на нее работать, не хочу работать там, где она хозяйка. Это что, возбраняется?
— Дурацкое решение, абсолютно дурацкое. Ты пойми, что не на нее работаешь, а на себя. Ты все сделал, все организовал, это твое! А теперь хочешь бросить?
— А теперь хочу.
— Ну, Андрей!..
Сергиенко чокнулся с рюмкой Пустового, стоящей на столе, выпил, бросил в рот кусок колбасы.
— Иван Тимофеевич, вы много сделали для нас. Знаете, я вас не просто уважаю, а люблю, как третьего отца… вторым был Дмитрий Петрович, хороший человек… Вы правильно все сделали, поставили на нужного человека, и он полностью… оправдал. А я тут при чем? Ну, сделал, организовал. Но если бы наши йогурты и сырки всякие хреновы никто не покупал, кем бы мы были? Никем. И зачем все эти разговоры? Мы, технари, никто теперь. Они, менеджеры, все решают. А мы?
Так-то оно так, Пустовой понимал это, но не хотел мириться с тем, что они, технари, совсем уж ни при чем.
— Ты вспомни, сколько раз это хваленое немецкое оборудование давало сбои! — сердито сказал он. — И ты решал эти проблемы быстро и качественно. А если б не решил? Такие убытки случились бы, что кранты всем этим сыркам и йогуртам.