Тряхнув головой, Ник поднес стакан к губам и сделал глоток обжигающей жидкости. Он не должен думать так о женщине, которая работает на него. К тому же это предательство памяти Кристины.
А что, если Энни спит в тенниске? Или, быть может, вообще без ничего?
От этой мысли стрела жаркого желания пронзила его до самых внутренностей. Он ссутулился на широком диване и взглянул на фотографию Кристины в рамке, которая стояла на приставном столике рядом с ним.
Ему нравились аристократически утонченные прически Кристины, сочетающиеся с ее изысканным стилем одежды. Она казалась ему хрупким серебристым ангелом. Но он никогда не испытывал к Кристине такого обжигающего желания, которое вызывала у него одна лишь мысль об Энни.
Ник закрыл глаза и стал ждать, когда привычная меланхолия снизойдет на него. В свои тридцать лет он имел сексуальные отношения только с одной женщиной за всю жизнь. Некоторые сочли бы его старомодным идеалистом, но он никогда не хотел никого, кроме своей жены.
Его раздражало, что именно сегодня, когда он должен вспоминать божественно безупречное лицо Кристины, мысли вращались только вокруг Энни.
Энни — само искушение, соблазняющее его покинуть безопасный серый мир. У нее гипнотические глаза и голос сирены — манящий, чарующий звук чувственного желания.
Ник встал и налил себе еще бренди. Затем повернулся и поднял бокал в сторону Кристининой фотографии.
— За тебя, дорогая. Я сдержал все свои обещания. Твой научно-исследовательский центр функционирует в полную силу. — Он сделал глоток бренди. — Прости, что я не смог подарить тебе ребенка, о котором ты так мечтала, и подталкивал тебя стать такой, какой хотел, чтобы ты была.
Ник намеренно не рассказал Энни о своих холодных сомнениях по поводу смерти жены.
В ожидании ледяной тоски, которая обычно охватывала его, когда он думал об утраченных возможностях Кристины, он с удивлением отметил, что чувствует лишь какое-то оцепенение. В отличие от прошлогоднего ритуала прощания, в этом году острота утраты несколько смягчилась, стала смутной и расплывчатой.
Допив второй стакан бренди, Ник налил себе еще. Теперь пора сделать условленный звонок в исследовательский центр.
Мысль о том, что дельфины могут оказаться беспомощными, если случайно уплывут из лагуны, где они выросли, вызвала у него холодную дрожь.
Когда Ник направился к телефону, стоящему на столе, его взгляд упал на книгу цыганки. Он протянул к ней руку, но вдруг резко отдернул: книга показалась ему теплой на ощупь.
Не сегодня.
Цыганка сказала, что эта книга приведет его к исполнению самого заветного желания. Вряд ли. Скорее, сказки о вечной любви только принесут ему еще больше боли.