— Наоборот. Кристина… мы очень хотели ребенка, но доктора сказали, что ни у одного из нас не может быть детей. — Ник закончил вытирать тарелку и осторожно отставил ее в сторону. — Я предлагал усыновить ребенка, однако Кристина не решилась… Она очень переживала. Но все то, что случилось с нами, подтолкнуло ее к планированию создания этого научно-исследовательского центра.
— Этот остров давно принадлежит твоей семье?
— Несколько поколений. Но мой дедушка передал городок местным жителям около пятидесяти лет назад. Почти все жители острова работали на мою семью в течение многих лет, и дедушка захотел отблагодарить их за преданность.
Должно быть, приятно быть настолько богатым, чтобы дарить города. Семья Энни не могла позволить себе подарить даже ракушку…
— Ты создал исследовательский центр уже после того, как твоя жена утонула, верно? Я имею в виду, может, это была и ее идея, но именно ты воплотил ее в жизнь.
— Я не мог дать ей ребенка, зато мог позаботиться о том, чтобы исполнить ее мечту.
— Но ты и сам получил тогда сильную травму. Ты, должно быть, очень сильно ее любил. — Энни почувствовала, как одинокая слезинка выкатилась из глаза, и, чтобы окончательно не расплакаться, отвернулась.
Вместо ответа Ник повернулся к Энни и приподнял ее голову за подбородок так, что она вынуждена была посмотреть ему в глаза. Он ласково стер слезинку, затем заправил выбившуюся прядь ей за ухо.
— Думаю, сейчас мне, пожалуй, лучше уйти к себе в кабинет. Спасибо за чудесный ужин. Уверен, что ураган не причинит тебе слишком много беспокойства.
— О, со мной будет все хорошо, — быстро сказала Энни. Его прикосновение потрясло ее настолько, что теперь ей самой захотелось побыть одной.
Ник опустил руку и направился к двери.
— Спокойной ночи, Энни.
— Не забудь дать мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — крикнула она ему вслед.
Но он уже ушел. А она сразу же ощутила холод от его отсутствия, словно острые ледяные пальцы одиночества коснулись ее сердца.
Ник взял графин и налил себе порцию бренди. Его мысли то и дело возвращались к Энни, к тому, как она перенесет ураган одна в своей комнате. И будь он проклят, если его не волновало то, что она может надеть, ложась спать.
Может, на ней будет одна из этих прозрачных вещиц с оборочками, которые так любят женщины? Если так, то она должна быть шелковой и мягкой, но непременно какого-нибудь буйного, экзотического цвета. Под стать характеру Энни. Ее ночное одеяние не может быть просто белым или черным.
Ей подошел бы глубокий травянисто-зеленый оттенок, под цвет ее глаз. Или, быть может, аквамариновый, как вода в Карибском море. Он даже мог представить ее во взрыве ярко-красного или кораллового, который прекрасно оттенял бы цвет ее кожи.