- Ну, десять.
- Так, - Мартынов вынул обойму, вытряхнул на стол шесть патронов.
- Теперь гляди. Видишь, патроны у тебя редкие. Пули в никелированной оболочке.
- Ну.
- А вот пуля из убитого милиционера на Патриарших, медиками извлечена, - Мартынов бросил на стол деформированный никелированный кусок металла. - А теперь... - он вскочил со стола, схватил арестованного за руку, - смотри.
На правой руке был выколот синий меч и имя: Степан.
- Так что, Степа, дальше нукать будем?
- Не докажешь... не докажешь, - заголосил арестованный.
- А чего мне тебе доказывать. Сам грамотный, декрет читал. Был взят с оружием в руках...
- Скажу я, что знаю, скажу... Только не стреляй ты меня... Я ж молодой совсем, двадцать лет... Жизни не видел...
- А те, кого вы грохнули вчера ночью, они жизнь видели? Моя бы власть...
Мартынов замолчал, побелел и опять отошел к печке.
- Ты, комиссар, запиши, что я сам, добровольно... Прими во внимание мое рабоче-крестьянское происхождение...
- Поздновато ты о нем вспомнил. Ты нам теперь классовый враг. Но помощь учтем.
Кабинет Манцева изменился. В нем появились сейф и шкаф, стулья и диван, и даже часы, похожие на крепостную башню.
Василий Николаевич читал бумагу, а Климов пил чай за маленьким столиком в углу.
Зазвонил телефон.
- Манцев... Слушаю, Феликс Эдмундович... У меня... Конечно, Феликс Эдмундович... Если позволите, через час. - Манцев положил трубку: Алексей Федорович, я прочел ваши показания. Армия есть армия. Сухо, по делу, точно, в деталях.
Манцев встал из-за стола, подошел к Климову, сел рядом:
- Вы начинаете работать инструктором военного дела на фабрике?
- Так точно.
- В декабре семнадцатого вы дали слово не поднимать оружие против народа.
- Так точно.
- Я не спрашиваю вас, Алексей Федорович, почему вы не идете в Красную Армию. Не надо, не отвечайте. Мы, большевики, привыкли уважать чужие убеждения. Но у меня есть к вам просьба.
- Чем могу служить?
- Нам нужны хорошие военные инструкторы в резервы милиции...
- Простите, гражданин комиссар, но я офицер...
- Зовите меня Василий Николаевич. Вчера ночью бандиты убили шестнадцать милиционеров. Многие из них погибли из-за неумения обращаться с оружием. Мне звонил сейчас Феликс Эдмундович Дзержинский, он просил поблагодарить вас за помощь и научить рабочих, пришедших в милицию, защищать граждан Москвы от бандитов. Я жду.
В комнату вошел Мартынов со свертком в руках и протянул Манцеву бумаги.
- Так как же, Алексей Федорович? Решайте.
Климов молчал. Вспоминал вчерашний день. Разговор с Копытиным, Лапшина, наган, упертый в спину, Скурихина, лежащего на земле, короткую схватку.