- Понимаешь, - Мартынов дернул фуражку за козырек, - его убили, дочь изнасиловали, думали, придушили, а она жива.
- Можно допросить?
- Думаю, через неделю, не раньше.
- А за что они его?
- За то, что революции служить начал и, конечно, за коллекцию. Его прадед, дед, отец собрали уникальную коллекцию золотых монет. Она большую художественную ценность имеет. А эти гады ее в слитки переплавят.
В квартиру вошел Манцев:
- На Палихе бандиты зверски убили начальника уголовно-розыскной милиции района Алехина и всю его семью. Доколе, Мартынов, бандиты и убийцы будут творить свое черное дело?
Мартынов отвернулся. Иван увидел, как краска залила его лицо.
- Я жду ответа, Мартынов?
Мартынов молчал.
Винтовочные выстрелы сухо трещали в морозном воздухе, пахнувшем порохом и ружейной смазкой.
Отделение отсрелялось, и Климов пошел проверять мишени. Издали их силуэты на темном фоне неба напоминали застывших людей.
Климов осмотрел мишени, построил отделение:
- Товарищи милиционеры. Огневая подготовка есть основа основ вашей службы. Вы заступаете на пост в одиночку, поэтому должны быть готовы к любым неожиданностям. Умение владеть оружием - главное в борьбе с бандитами...
Он замолчал, и память, в который уже раз, прокрутила ленту воспоминаний: вспышки выстрелов, падающий Скурихин, машина, летящая на него, прыгающий в руке наган.
- К мишеням! - скомандовал он.
Здесь, на стрельбище, в учебных классах, он вновь ощутил себя человеком нужным, делающим важное и хорошо знакомое дело.
Ему нравилось учить этих ребят, посланных в милицию с фабрик и заводов.
Материальная часть оружия давалась им хорошо, сказывалась рабочая сметка, но огневая подготовка еще хромала.
Несколько дней назад на совещании у начальника курсов он заявил, что не подпишет ни одного свидетельства до тех пор, пока курсанты не научатся хорошо стрелять. Представитель Московского Совета сказал:
- Милиционеров не хватает, научатся в процессе службы.
- В процессе службы, - отпарировал Климов, - они должны уметь защитить и себя и население.
- Классовая сознательность...
- Это демагогия, - твердо сказал Климов, - а я учу людей вещам конкретным.
- Вы, как бывший офицер, не можете правильно определить политический настрой масс. Ненависть к врагу революции - вот главное оружие. А им курсанты владеют в совершенстве.
- В наставлении по стрелковому делу, - разозлился Климов, - таких понятий нет. Ненависть и правильное совмещение мушки с прорезью прицела понятия разные.
- Хватит спорить, - встал комиссар курсов, - военрук Климов прав. Мы не можем допускать к несению службы слабо подготовленных людей. Пусть учатся.