Родился в Москве, учился в гимназии, потом отца перевели на службу в Брянск, там закончил реальное училище. Потом Союз молодежи, военная подготовка, Красная Армия. Их рота прибыла в Москву, и ее сразу из вагонов бросили на помощь чекистам.
- Ну а дальше что? - спросил Козлов.
- Заходил комиссар госпиталя, хочет на курсы краскомов отправить.
- Ты согласился?
- Конечно.
- Погоди, Ваня, я тут кое с кем поговорю, может, другое дело тебе найдется.
- Какое?
- Погоди, - загадочно ответил Козлов.
Однажды в палате появился высокий черноволосый человек.
- Здорово, увечные, - белозубо засмеялся он.
- Федор, Мартынов! - Козлов соскочил с койки, и они обнялись.
- А ты как, друг, - спросил Мартынов Ивана, - ожил малость? Очень мы перепугались, когда ты с гранатой выскочил.
- Да так... - смутился Иван.
- Ты не смущайся, только помни всегда: жизнь у нас одна. Другую на базаре не купишь. Так что беречь ее надо.
Мартынов положил на тумбочку сверток:
- Это вам ребята собрали сахар, хлеба, колбасы даже, так что поправляйтесь. Пойдем, Степа, поговорим о разных разностях и покурим заодно.
Они вышли, а Данилов взял растрепанный томик Гюго, который ему принесла медсестра, и заново, вместе с Жаном Вальжаном, пошел по улице старого Парижа.
Когда-то, мальчишкой, он, начитавшись Дюма, мечтал попасть в этот таинственный Париж. Город красивых и веселых женщин и беспечных и смелых мужчин. Позже, когда вслед за Дюма пришел суровый Гюго, Париж открылся перед ним другим. Мрачным, суровым, таким же, как Петербург Достоевского.
И сейчас, заново перечитывая "Отверженных", Иван открывал все новое в давно знакомой книге.
Он просто взрослел, поэтому читал книгу совершенно иначе.
Из коридора вернулись Козлов и Мартынов. Взяли стулья, сели у кровати Данилова.
- Слушай, Иван, - наклонился к нему Мартынов, - я говорил с комиссаром госпиталя, ты, значит, на курсы краскомов собрался?
Иван кивнул, поправил рубашку.
Мартынов смотрел на него улыбаясь. Уж слишком по-мальчишески тонкая шея была у будущего краскома. Он помолчал и сказал:
- Мы тут с товарищами умом пораскинули и решили, что ты для нашего дела очень нужный человек. Во-первых, молодой, во-вторых, образованный, а в-третьих, смелый.
- Для какого дела? - с недоумением спросил Иван.
- Партийная ячейка твоей роты да и товарищ Козлов рекомендовали тебя для работы в ВЧК.
Иван растерянно молчал.
- Ну, чего молчишь?
- Так я не умею...
- А ты думаешь, я очень умею или Козлов? Учиться будем. Главное у тебя есть, ты задачи партии нашей понимаешь.
- Так я же беспартийный.