Гейб поднял глаза, и книга, выпав из его рук, чуть не загасила свечу. Гейб настороженно привстал, выпрямился.
— Лу, — с опаской произнес он.
— Гейб, — отозвался Лу, но торжества, на которое он имел право, он не почувствовал. Представшая перед ним картина навевала грусть. Неудивительно, что Гейб был на работе первым, а уходил последним. Тесная каморка подсобки, где громоздились захламленные полки, стала его домом.
— А по какому случаю это? — спросил Лу, не сводя глаз с костюма. Костюм казался здесь удивительно не к месту. Среди запустения, замусоренности, заброшенности с деревянных плечиков свисал чистенький дорогой костюм. Несообразность.
— О, хороший костюм всегда может пригодиться, — отвечал Гейб, настороженно поглядывая на Лу. — Донесете? — спросил он затем, но без всякой тревоги, скорее с любопытством.
Прежде чем ответить, Лу оглядел его и вдруг почувствовал жалость.
— Гарри знает, что вы здесь?
Гейб мотнул головой. Немного подумав, Лу сказал:
— Я буду молчать.
— Спасибо.
— Вы всю неделю здесь ночевали?
Гейб кивнул.
— Холодно здесь, однако.
— Угу. Когда все расходятся, отопление отключают.
— Могу принести вам теплые одеяла или гм… что-нибудь вроде электрообогревателя, если пожелаете, — сказал Лу, с каждым словом чувствуя себя все глупее.
— Да, спасибо, было бы неплохо. Садитесь. — И Гейб указал на стоявший на нижней полке ящик.
Прежде чем полезть за ящиком, Лу засучил рукава: ему не хотелось испачкать и запылить костюм. Достав ящик, он осторожно сел на него.
— Кофе хотите? Черный. Боюсь, что автомат кофе с молоком опять вышел из строя.
— Нет, спасибо. Я лишь на минутку — выскочил купить таблеток от головной боли, — рассеянно отвечал Лу, никак не реагируя на шутку и озираясь вокруг. — Спасибо, что вчера привезли меня домой.
— Не стоит благодарности.
— Вы хорошо управлялись с «порше». — Лу внимательно поглядел на него: — Приходилось водить такую машину?
— Ну, конечно. У меня и сейчас стоит такая у задней двери. — И Гейб возвел глаза к потолку.
— Ну да, простите… А как вы узнали, где я живу?
— Догадался, — с издевкой проговорил Гейб, наливая себе кофе. Но, поймав взгляд Лу, добавил: — Из всех домов на вашей улице у вашего дома самые безвкусные ворота, очень дурного стиля. С какой-то птицей наверху. Птица? — И посмотрев на Лу, он поморщился, как будто само упоминание о металлической птице на воротах скверно пахло и могло бы испортить воздух в комнате, не будь в ней зажженных ароматических свечей.
— Это орел, — попытался защититься Лу. — Знаете, вчера вечером я был… — Он хотел было извиниться или, по крайней мере, объяснить свое вчерашнее поведение, но передумал — не в том он был настроении, чтобы объяснять свои действия кому бы то ни было, а в особенности Гейбу, человеку, спящему на полу подсобки в подвале и еще имеющему наглость считать себя выше его, Лу. — Почему вы посоветовали Рут дать мне поспать до десяти часов?