— Ну что такое — зло сказала жена, — трубку возьми, какая гадина звонит в такое время?
Он босиком прошлепал по ковру, снял трубку.
— Слушаю.
— Ты, Юрок?
— Ну, я.
— Это Мишка.
— Какой Мишка?
— Николаев.
Господи! Откуда он взялся среди ночи, бывший сосед по дому, бывший одноклассник, бывший соперник на ринге?
Он исчез из жизни Ельцова, но тот знал, что стал Мишка авторитетным вором.
— Тебе чего, Мишка?
— Дело есть. Разговор важный. С тобой как с журналистом.
— Не мог до утра дотерпеть?
— Не мог. Утром меня, может, и в живых не будет.
— Ты где?
— Буду тебя ждать на том месте, где мы с ребятами Кабана дрались.
— Понял, еду.
Юрий начал одеваться. Жена зажгла свет, села на постели:
— Очередная шлюха?
— Ты что, с ума съехала?
— Да нет, — жена встала.
Она спала голая и демонстрировала ему свою прекрасную фигуру, с тонкой талией, плоским животом, чуть тяжелыми бедрами и твердой, словно мраморной, грудью.
«Красивая баба», — подумал Ельцов, завязывая галстук.
— И когда тебя ждать? — усмехнулась жена.
— Я скоро. Мне должны передать важный материал.
— Прямо как в американском кино. Журналист встречается ночью с таинственным источником информации.
— Перестань, Лена.
— А мне, собственно, наплевать на все это. Хочешь — можешь вообще переехать к любой своей поблядушке.
Они были женаты уже два года, но за последнее время их отношения стали катастрофически разрушаться. И не потому, что были очень разными людьми. Наоборот, у них оказалось слишком много общего.
Видимо, таким, как они, надо было остаться любовниками. Страстными и веселыми. Совместная жизнь тяготила их. И более того, именно за эти два года Ельцов начал замечать за собой поступки, ранее ему не свойственные.
Они прекрасно чувствовали себя на людях. В ресторанах, на премьерах, в многочисленных московских «салонах». Очень часто принимали у себя дома.
Ельцов зарабатывал хорошо. Кроме того, за год в Мозамбике он получил весьма приличную сумму в чеках. Все это делало их жизнь праздной и веселой. Ленин папа, замминистра Внешторга, не забывал ни дочери, ни зятя. Лена постоянно моталась за границу с правительственными делегациями, а Юре удалось с помощью тестя дважды побывать в Париже и один раз на кинорынке в Каннах.
Все у них было. Две машины. «Волга» у него и «жигули» у Лены. Хорошая трехкомнатная квартира, которая досталась ему после смерти родителей. Дача тестя в Жуковке. Жили они элитарной московской жизнью, и компания у них была соответствующая положению.
Юрий много и хорошо печатался, делал сценарии документальных фильмов, выпустил пару книг своих очерков. Имя его было на слуху. В газете у него нашелся свой читатель. С ним вели переговоры разные издания, предлагали переход на более престижную работу. Но Юрия пока устраивала его газета, с огромным тиражом и хорошим коллективом. И должность устраивала — обозреватель. Она имела вес и всякие номенклатурные припарки. Четвертое медицинское управление, разгонную машину и даже так называемую кормушку. Правда, усеченную, не полную, но все равно это ставило его в разряд людей власти.