Рейнебот знал теперь достаточно. Наслаждаясь достигнутым, он снова откинулся со стулом, сунул большой палец за борт кителя и побарабанил остальными.
— М-да, дорогой мой…
Лицо Цвейлинга стало серым, как пепел. Подобно утопающему, он пытался удержаться на поверхности.
— Кто докажет, что это я…
Рейнебот быстро нагнулся вперед.
— Как ты докажешь, что это не ты?..
Они пронизали друг друга взглядом. И сейчас же лицо Рейнебота опять стало любезным.
— Я убежден, что ты тут совершенно ни при чем. — Это было чистейшее лицемерие, и Цвейлинг так и должен был его понять. — Пока подробности знаем только мы с Клуттигом. — Он угрожающе улыбнулся и поднял палец. — Пока! Можно было бы сказать и так: гауптшарфюрер Цвейлинг впутался в историю с еврейским ублюдком, чтобы напасть на след подпольной организации… Да, можно было бы даже сказать, что гауптшарфюрер Цвейлинг действовал по тайному поручению… — Рейнебот почесал подбородок. — Все это можно было бы сказать…
Тут Цвейлинг вновь обрел дар речи.
— Однако… я ведь никого из них не знаю.
Рейнебот мгновенно устремил на него указательный палец.
— Видишь ли, вот это-то мне еще и не ясно. Я, дорогой мой, честен и говорю тебе прямо.
Цвейлинг хотел пуститься в уверения, но Рейнебот резко остановил его.
— Не болтай вздора, Цвейлинг! На карту поставлена твоя голова! И время истекает. Не втирай мне очки!
Цвейлинг почувствовал себя совершенно беспомощным.
— Как же я могу…
Рейнебот поднялся. Скользкий угорь исчез. Холодно и грозно заговорил он с Цвейлингом:
— Как ты это сделаешь — твое дело. Ты заигрывал с коммунистами, и глубоко ли ты увяз — твое дело. Как ты вытянешь голову из петли — твое дело. Все это твое дело, ясно? Мы хотим знать одно: кто стоит за кулисами. Кого ты знаешь?
Глаза Цвейлинга забегали.
— Я знаю Гефеля и Кропинского.
— Кого еще?
— Знаю Пиппига.
— Пиппига, хорошо. Кого еще?
Цвейлинг растерянно поднял плечи и сказал наудачу:
— Я знаю Кремера.
— Кремера ты тоже знаешь? Замечательно! — издевался Рейнебот. — К сожалению, всех этих знаем и мы, нам нужны другие имена.
— Какие другие?
Рейнебот стукнул кулаком по столу, но сейчас же овладел собой. Он поднялся, оправил на себе китель и с любезной улыбкой произнес:
— Срок короткий. Надо понатужиться, дорогой мой…
Совершенно обессиленный, пришел Цвейлинг домой.
— Готгольд, ты знаешь, они хотят тебя взять за горло, — встретила его Гортензия.
Цвейлинг в изнеможении упал на стул и расстегнул ворот кителя.
— Я должен подать им тайную организацию.
— Так подай! — напустилась на него Гортензия.
— Да я никого не знаю!
Гортензия скрестила на груди руки.