– Как, граф, а разве вы не знаете? За мной приехала моя опекунша, баронесса фон Клонц, и мы с ней вскоре отбываем.
Стоило видеть физиономию молодого Манохина! Сначала его глаза недоверчиво прищурились, потом распахнулись, лицо побелело, и он отшатнулся.
– Врешь!
– Не имею такой привычки, сударь!
Кирилл метнулся к двери, напоследок бросив на девушку гневный взгляд.
– Если только ты мне соврала…
Эта сцена необычайно подняла настроение Маше. Правду говорят, что Бог не делает, то к лучшему. Она позвала Настену, и они дружно принялись собирать чемоданы. Настена немного всплакнула, когда узнала, что молодая барышня их покидает.
Баронесса фон Клонц довольно ухнула, когда они сели в экипаж. Мария старалась держаться уверенно, не показывать своего смущения. Баронесса ей понравилась, но открыто проявлять симпатию она пока не решалась.
Виктория Сергеевна, как опытная женщина, догадалась о тех противоречивых чувствах, что сейчас бушевали в душе молодой девушки. Она ласково улыбнулась и подмигнула Машеньке.
– Страшно? Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду! А этих, – она рукой махнула в сторону удаляющегося дома графа Манохина, – забудь, как дурной сон и никогда не вспоминай. Поверь мне, дитя мое, я достаточно на своем веку повидала людей и научилась разбираться кое в чем… Ты молода, неопытна и многое принимаешь на веру. Но я могу сказать одно, – не все то золото, что блестит.
Маша робко улыбнулась. Ей хотелось подружиться с опекуншей. Теперь им придется много времени проводить вместе.
– Я понимаю… И, Виктория Сергеевна, я очень вам благодарна. С графом Манохиным, с моим дядюшкой, у нас складывались не простые отношения…
Баронесса снова махнула рукой.
– А-а… Говорю же, забудь, не стоят они этого! Положа руку на сердце, могу смело сказать – я недолюбливаю их!
– Как вы меня нашли? Поверенные моего дедушки долгое время не могли с вами связаться.
Лицо баронессы погрустнело, улыбка утратила живость, а в больших глазах промелькнула печаль.
– Не все так просто… После смерти моего супруга, пусть земля ему будет пухом, я уединилась в одной деревеньке, не хотела никого видеть. Несмотря на мою бурную молодость, я по-своему любила мужа, – призналась она и тотчас сделала еще одно признание: – Как и твоего деда, Машенька. Ты не суди меня строго. У женщин разная бывает судьба.
– Кто я такая, чтобы вас судить, Виктория Сергеевна? Вы поступали так, как подсказывало вам сердце…
Баронесса откинулась назад и громко хмыкнула.
– А ты умненькая девушка. С Елистратом Петровичем дружно жили?
– Дружно, – кивнула Маша.