Мелькнула в голове хулиганская мысль. Андрей пытался одернуть себя, но всплывший из глубин памяти юношеский задор толкал под руку и шептал: "А почему бы и нет?"
"А почему бы и нет?" - подумал Андрей и протянул руку. Нежно обхватил военврача за шею, притянул к себе и впился губами в её приоткрытый от удивления рот. Минуты полторы они составляли единое целое, пока в коридоре не послышались чьи-то шаги. Ирина отпрянула от него, вскочила на ноги и, поправляя на себе халат, заспешила к выходу.
"Обиделась, или нет?" - думал Андрей, старательно прокручивая в голове все свои действия. В его время подобный поступок означал бы начало романтического приключения, или постельной интрижки, в зависимости от реакции женщины. Но как отреагируют здесь?
У Андрея так и не нашлось времени на заведение серьёзных отношений с какой-либо из особ противоположного пола. Большая часть его времени уходила на работу, которая росла, как снежный ком. Стоило решить одни проблемы, как на их месте немедленно возникали другие, и так до бесконечности. Редкие минуты отдыха проходили всё в том же рабочем коллективе, в составе которого из лиц прекрасного пола было несколько "синих чулков", озабоченных производством даже больше Андрея. И с десяток студенток старших курсов и аспиранток, не намного старше. Со столь молодыми особами Андрей старался любовных отношений не заводить. Наличествовал "горький опыт" ещё из прежней жизни. А на, ничего не обязывающую, любовную интрижку эти девушки вряд ли были способны. Да и не рискнул бы Андрей сотворить такую глупость в своём институте.
В конце концов, естественные потребности организма в контактах такого рода прекрасно понимали кураторы из НКВД. Поэтому на выходных в его распоряжении оказывалась приходящая "домработница" и данная проблема снималась, к обоюдному удовольствию.
Но здесь всё было по-другому! Как сексуальный объект Ирину он не воспринимал, но не отрывал от неё взгляда, и явно, и из под прикрытых ресниц, всё время, пока она находилось в его палате.
В пустующей палате высшего комсостава он пробыл один почти две недели, пока позавчера не привезли тяжело раненого командарма-тринадцать генерала Филатова. Петр Михайлович во время бодрствования старательно скрывал боль, пытался балагурить и даже делать комплименты осматривающей его Ирине.
Андрей не обращал на это никакого внимания. Между ним и Ириной всё решилось в тот же день. Ближе к вечеру, когда Андрей после очередной порции таблеток и микстур блаженно дремал, используя то непродолжительное время, когда боль всё-таки стихала, в палату тихо вошла она. Присела на табурет у кровати и стала молча рассматривать его. Через пять минут Андрею надоело притворяться спящим. Он протянул руку и взял пальцы Ирины в свою ладонь. Она не сопротивлялась. Потянул за пальцы и, вот, она склонилась над ним. Медленно и осторожно погладил её подбородок, щеки, пригладил волосы. Потянул к себе, и Ирина сама приникла к его губам. А потом они говорили. Много! Обо всём! Естественно, Андрей промолчал о том, откуда он. На вопрос о семье ответил строго по легенде: "Все погибли в Испании". Чувствуя себя влюблённым подростком, он даже пытался читать ей стихи, не особо заботясь о времени их написания.