Вернулась темень, даже, казалось, стало еще темнее после ярчайшей вспышки света, тем более что гномы со своими крохотными факелами ушли достаточно далеко. Лишь самоцветы играли с сосульками и свежими каплями воды, покрывшими каменные своды пещеры. Я стояла, слегка ослепленная и пораженная удивительным явлением. Закрывала и открывала глаза в надежде увидеть все то же самое еще раз, но больше никто не нарушил безмятежного спокойствия подземного озера.
— Лалинта, ты где?
Встревоженная моим отсутствием подруга, не дождавшись ответа, вернулась, взяла меня за руку и потащила вперед.
— Да что с тобой?
— Тут был… свет… нет, горящие глаза.
— Где?
Силона, не заметившая яркой вспышки, с удивлением прослушала мои объяснения и оглянулась на озеро. Она сомневалась, да и я уже стала думать, не померещилось ли мне. Мало ли что волшебная интуиция нафантазирует! Все-таки место не совсем обычное.
Но как такое могло померещиться? Я же чуть не ослепла! Глаза подобные фарам автомобиля осветили огромный пещерный зал, да так, что различались мельчайшие камешки и трещинки! Столь приметные глазищи имелись только у одного животного на свете. Вернее, у нескольких. Мне о них Ризэлла рассказывала. И водились эти удивительные создания в единственном месте — в стране магов. Не на Земле, естественно.
Гл. 14. В подземном государстве
Оказалось, что наверху, у входа, мы встретили не самых старых гномов. В большом, хорошо освещенном зале, куда нас привели, на высеченном из камня сиденье восседал еще более древний старец. Гордая осанка выдавала в нем правителя подземного государства. Его неимоверно длинную белоснежную бороду, откинутую в сторону, поддерживали сразу несколько гномов-пажей, которые время от времени сменяли друг друга. Глядя на эту потешную картину, я забыла о черном озере и сверкавших в нем глазах. Вскоре мы узнали и имя важного господина, столь же нехитрое, как и у его относительно молодых сограждан, — Самый Старый Старейший. Чуть длинновато, но вполне логично и без затей.
Владелец внушительной бороды долго изучал мои рекомендательные письма, то и дело окидывая нас обеих оценивающим взглядом. Пощелкав языком и обменявшись многозначительными подмигиваниями с двумя уже знакомыми нам бородачами, Самый Старый Старейший вновь принимался за чтение. Прочитанные бумаги он передавал Старейшему, тот Старому, а затем они попадали ко всем остальным, строго по возрастной иерархии. Казалось, данной процедуре не будет конца, но она все-таки благополучно завершилась, и мало-помалу мои документы, каждый лист отдельно, прошествовав через весь тронный зал, вернулись ко мне. В волнении теребя драгоценные свидетельства, я вопросительно посмотрела на главного гнома.