Ночная тень (Робертс) - страница 92

— Не говорите мне, что мы преследуем одни и те же цели! — Теряя над собой контроль, мэр погрозил ей пальцем. — Я уже работал на этот город, когда вы еще не умели завязывать шнурки своих ботинок! Не советую вам, молодая особа, ссориться со мной! Урбаной управляю я, и я хочу ехать по ней по правой стороне, а не иначе! А молодых, слишком энергичных прокуроров здесь можно купить за доллар дюжину!

— Вы угрожаете уволить меня?

— Пока только предупреждаю. — С явным усилием мэр взял себя в руки. — Или вы работаете на систему, или работаете против нее!

— Я знаю. — Пальцы ее сжали театральную сумочку.

— Я восхищаюсь вами, Дебора, — произнес он более спокойно. — Но, обладая энтузиазмом, вы не имеете опыта, а для расследования этого дела требуется более опытный сотрудник.

Дебора стояла на своем:

— Митчелл дал мне две недели.

— Я знаю. Постарайтесь уложиться в то время, которое у вас осталось. — Хотя глаза у него еще горели, он по-отечески положил руку ей на плечо. — Желаю приятно провести вечер. Меню превосходно.

Когда он от нее отошел, Дебора еще некоторое время стояла, тихо трясясь от ярости. Силясь взять себя в руки, она направилась в дамскую комнату. Там она прошла под аркой из фикусовых деревьев в прилегающую комнату с розовыми креслами и мятно-зелеными стойками. Все еще кипя от ярости, она бросила сумочку на стойку и плюхнулась в кресло перед овальным освещенным зеркалом.

Значит, мэр недоволен, подумала она. Разочарован. Она извлекла из сумочки губную помаду и принялась сосредоточенно поправлять макияж. Он так злится, думала она, потому что она пошла против его воли.

Он что, думает, будто существует только один способ, один путь? Что плохого в том, чтобы идти окольными путями, если они ведут к одной и той же цели? Особенно если так быстрее.

Она бросила помаду в сумочку и вынула компактную пудру. В зеркале она увидела свои глаза.

О чем она думала? Всего двадцать четыре часа назад она была уверена, что существует только один путь. И хотя невысоко ценила тактику мэра, она аплодировала его чувствам.

А теперь? Она оперлась подбородком на руку. Теперь она ни в чем не уверена. Не изменяла ли она, даже сейчас, системе, в которую верила? Не входят ли ее чувства к Гейджу в противоречие с профессиональной этикой?

Или все сводится к тому, что она сама не понимает, что правильно, а что неправильно? Как же она, не зная этого, будет продолжать работать юристом?

Может быть, пора проверить факты, свериться с собственной совестью и спросить себя, не лучше ли будет отказаться от этого дела?

Пока она сидела, рассматривала свое лицо и свои достоинства, свет в комнате погас.