— Он на тебя набросился, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Себастьян.
— Да. Я думала, что он… — Кэсси зажмурилась, словно не могла произнести фразу вслух.
Тошнота подкатила к горлу Себастьяна, когда он вдруг понял, на каком слове Кэсси запнулась.
— Мне очень жаль, — сдавленно произнес он, понимая все бессилие своих слов. — Мне очень жаль. Я так сожалею, что ни о чем не догадывался… Мне очень жаль, что я не смог тебя уберечь. Мне жаль, что ты не доверяла мне настолько, чтобы сказать правду. — Себастьян чуть отодвинулся, заглядывая в ее покрасневшие глаза. — Но почему ты ничего сказала во время судебного процесса? Неужели не нашлось бы никого, кто бы тебе поверил?
Кэсси подняла на него потухший взгляд:
— Я думала об этом, но когда смотрела в глаза людей, кому могла бы довериться, то всегда читала лишь презрение. Я была шлюхой, взбалмошной дрянью, которая причинила столько горя своему бедному, не знающему отдыха отцу. — Кэсси вздохнула и грустно продолжила: — Когда я узнала, что беременна, я поняла, почему избегала борьбы. Я была так подавлена, у меня не было сил… Я хотела лишь одного: чтобы все поскорее закончилось.
Себастьян взял ее руки.
— Я поговорю со своим главным юристом, — сказал он. — Я добьюсь, чтобы пятно с твоего имени было смыто. Я сделаю все, что в моей власти, чтобы справедливость восторжествовала.
— Нет, — сказала Кэсси, вырываясь из его хватки. — Я не хочу снова проходить через это. Я просто хочу уехать с Аристо.
— Ты не уедешь!
Глаза Кэсси расширились.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не допущу, чтобы ты уехала с моим сыном.
Кэсси пыталась справиться с охватившей ее паникой, но у нее это плохо получалось.
— Я не собираюсь жить здесь под домашним арестом, — процедила Кэсси. — Я буду ходить когда и куда мне вздумается!
Себастьян был непреклонен:
— Боюсь, это невозможно. Я должен принять меры, чтобы сохранить все в тайне на тот срок, который мне понадобится.
— Ты так печешься о себе и своем драгоценном троне, да? — вспыхнула Кэсси.
— К трону это не имеет никакого отношения, — скрипнул зубами Себастьян от досады. — Я хочу провести время с Сэмом без назойливого внимания со стороны журналистов, тыкающих камерами ему в лицо. Он и без того робок и…
— Ты хочешь сказать, что в этом есть моя вина? — вскинула брови Кэсси. — Потому что у него была такая отвратительная мать? Ты так думаешь?
Себастьян закрыл глаза, а потом возвел их к потолку, словно прося, чтобы ему было ниспослано терпение.
— Я ничего подобного не говорил и даже не думал. Когда придет время, я без всяких колебаний объявлю о том, что ты являешься матерью моего ребенка.