Рора втоптал сигарету в землю и сказал:
— У меня был знакомый в Сараеве по прозвищу Вампир, этот умник придумал трахаться со своими девками на Кошевском кладбище. Он решил: там чисто, никто не побеспокоит, девчонка от страха к нему покрепче прижмется, да еще свечки всегда горят-то, что надо для особо романтичных. Как-то раз, когда они уже управились и приводили себя в порядок, перед ними вдруг выросли двое полицейских и спросили: «Вы что тут делаете?» Не моргнув глазом, Вампир соврал, что они пришли навестить могилу дедушки. «Это какая же из них?» — поинтересовались полицейские. Вампир показал на одну из могил; полицейские к ней подошли, а на надгробье написано, что там захоронена двадцатипятилетняя женщина. «Ты не ошибся?» — спросили полицейские. А тот посмотрел на них и говорит: «Я в шоке, господин офицер. Кто б мог поверить, что дед был такой врун».
Горячие лучи солнца чуть не прожгли мне грудь, и я проснулся. Все окна в «форде-фекалисе» были намертво закупорены, ни малейшего намека на свежий воздух. Теперь к запаху дерьма прибавился еще и сигаретный дым — Андрий дымил как паровоз; впрочем, моя вина — я не спросил про кондиционер, когда брал машину. Я демонстративно кашлял, но Андрий никак на это не реагировал: то ли ему было по фигу, то ли он просто не понял что к чему; его беличье лицо ничего не выражало. В конце концов я робко, чтоб его не обидеть, спросил: «Нельзя ли приоткрыть окно?» Он ничего не сказал, нажал кнопку, и стекло с моей стороны опустилось до середины.
Не знаю, что на меня вдруг нашло, но я принялся ему объяснять, что в моих жилах течет еще и украинская кровь, как будто это гарантировало мне прибавку воздуха. Андрий, однако, снова нажал на кнопку, и стекло поднялось почти доверху, осталась только узкая щель. Тем не менее я продолжал рассказывать: про своих двоюродных братьев и сестер в Боснии, Англии, Франции, Австралии и Канаде; про свою жизнь в Америке, где тоже видимо-невидимо боснийцев и украинцев. Рассказал про церкви, продуктовые магазины и кредитные союзы, которые хохлы понаоткрывали в Чикаго в районе под названием «Украинская деревня». Андрий навострил уши. Спросил: «А как там насчет работы?» Я сказал, что работа найдется, было бы желание. Перечислил по очереди, где работал сам: сначала был официантом в Украинском культурном центре, затем вводил информацию в компьютер для брокера по недвижимости, потом преподавал английский. Уверял, что в Америке деньги зарабатывать легко. Мне хотелось, чтобы он думал, будто моя жизнь в Америке — не столько череда удач и невезения, сколько нескончаемый тяжелый труд.