МИХАИЛ
Когда эти су... Вот черт! Не могу цивильного продолжения придумать. Выходит, все-таки суки. Так вот, когда они научатся входную дверь закрывать? Ладно бы лето. А так разморозим батареи, что подле двери, вот тогда и нахлебаемся по макушку всем подъездом. Какой-то я последнее время злой. А и будешь злым, когда беда за бедой. Сначала Ерша на моих глазах в клочья разорвало, теперь вот Васич пропал... И пропал ведь... чуть не сказал 'средь бела дня'. Да нет. Ночь была, притом с метелью. И все равно, с его-то опытом... Ну, куда он мог подеваться? На перроне обнаружили только вещмешок, в кармане которого лежал бумажник с деньгами и документами. Коллеги из Барабинска на его подельников грешат. Логика в этом, определенно, есть. Только пустышка это. Ну и что, что в показаниях путаются? Столько выпей и ты жену с тещей путать начнешь. Проводница вагона факт пьянки подтвердила. И Васич, по ее словам, когда поезд отходил от перрона, шел за своими спутниками на некотором отдалении. Потом налетел снежный заряд, и она закрыла дверь. С этой минуты Васича никто больше не видел. Смерч его, что ли, унес? Бред! Но Васича нет, и Ольга теперь страдает. А тут еще 'шептуны' всех полов и мастей перчику на раны подсыпают. Из чистого альтруизма, разумеется. Чем опять почтовый ящик набит? Реклама... опять реклама, ... а это что? Письмо... И даже мне? Интересно, от кого? С-Петербург, нотариус палаты ?2 Розенфельд С.В. Что характерно: у нас, что ни нотариус, так Розенфельд. Ладно, конверт в папку, рекламу в мусоропровод. Оставлять в ящике нельзя, непременно какой мелкий подожжет.
Вот дверь, вот ключ. Открываю первое вторым, и я в прихожей. Окромя кота с усердием дерущего свой коврик - никого. Это, как бы, меня не ждали?
- Солнышко, я дома!
Нет бы, помолчать - целее был бы. В прихожую выкатывается злобное 'солнышко' и рядом с ней...
- Рая, ты как здесь?
Рая молчит, поскольку перешипеть 'солнышко' задача трудновыполнимая.
- Ты че разорался? У нас Лена с маленьким.
Час от часу... Спрашиваю на полтона ниже:
- По какому случаю парад але?
Моя половина смотрит на меня уничижительно и поворачивается к Рае:
- Объясни ему.
Рая, моя однокашница по школе милиции, мать Коли Ершова, берет меня за руку и ведет на кухню.
- Понимаешь, Лену из общежития ГУВД выселили...
Я хоть и не рыбак, но как выглядит вытащенная на берег рыба, представляю хорошо. Поэтому, для того чтобы представить, как я сам выглядел в этот момент, отражаться в зеркале нужды не было. Наконец, с шевелящихся под выпученными от удивления глазами губ слетели первые слова: