- Ты, Саша, руководство поставил в известность?
- Вас первого, товарищ полковник!
- Значитца, так! Буркову я доложу сам. А ты начальника управления в известность ставь, распорядись, чтобы выставили оцепление, ответственного Центрального отдела напряги и с ЦОУ (Центр оперативного управления нарядами милиции района) пусть наряды стянут поближе. Машина где?
- Так стоит у 'Стеллы' уже.
- Хорошо... я сейчас выеду на место. Да, по собачке озаботься, чтоб доставили. И желательно две штуки!
- А две-то зачем, тащь полковник?
- Ты рынок Центральный помнишь? Сколько там одна собака работать будет? До утра? Давай, выполняй!
Ну вот. Пришла пора набрать номер 'обожаемого' начальства.
- Сергей Михайлович, это Жехорский, тут у нас на рынке сумку бесхозную нашли, что-то там тикает... Нет, не открывали, дурных нема! Вы как, поедете?
- Нет, Михаил, думаю, ты и сам справишься, тем более что начальство только следы затаптывать может.
Однако не сдержался Сергей Михайлович! Я тут недавно на совещании ляпнул, что, после 'приехало начальство', на месте происшествия были затоптаны все следы. Как материалы собирать по делу - этого не дождешься, а приехать и с важным видом побродить по месту происшествия - это, пожалуйста, особенно ежели пресса уже толчётся. Я за последние двадцать лет так и не смог привыкнуть к этому 'методу' руководства личным составом. Однако надо собираться. Эх, бушлат забыл привезти из дома, а в куртке уже холодно совсем. Ну, на машине - не пешком чай! Дежурную папку под мышку и вперёд!
* * *
О! все местное начальство уже тут. Так: место оцепили, ленту повесили, народ эвакуировали.
- Здравствуй, Николай Николаевич!
Жму руку начальнику городского управления Зыкову и иду вместе с ним смотреть что там и как.
Вызвавшая такой переполох сумка стоит себе у дальнего прилавка и отсвечивает ярко-синими боками. А баульчик-то внушительный. В такой, взрывчатки чертова прорва войдет.
- Кинологи отработали уже?
- Нет, вас ждем!
О, как! Я фигею, дорогая редакция! Идем к кинологам. Знакомые все лица и морды тоже. При виде начальства пытаются принять строевую стойку.
- Вольно! Николай Николаевич, ФСБ вызвали?
- Так рано вроде бы... Дежурному их сообщили, как положено.
- Ладно. Юля, ты с Громом давай к сумке, а ты, Инна, со своей 'дворняжкой' отработай территорию второго павильона.
- Ася не дворняжка, товарищ подполковник, - с обидой сообщила блондинка в папуаске с сержантскими погонами, - а бельгийская овчарка!
Угу, помню я, с каким изумлением посмотрела она на щенка, которого ей поручили вести, и спросила у начальника питомника: 'А что я буду делать с этой дворняжкой?' С тех пор прошло пять лет, и на счету 'дворняжки' не одно раскрытое преступление. Юля с Громом, восточно-европейской овчаркой, псом ныне уже редкой породы, пошли к сумке. Рядом они смотрелись довольно комично: маленькая брюнетка в милицейском бушлатике, серой уставной шапке, и трусящий с левой стороны здоровый, чуть не выше ее талии, пес чепрачного окраса с умной мордой, походивший бы на волка, если не огромные стоячие уши.