-- Ханхи нас всех сократили, -- я попытался утешить своего боевого товарища. -- Так что теперь чего уж сетовать.
-- Это верно, -- Клюев кивнул. -- То, что произошло... Просто в голове не укладывается. Жили себе тихо, мирно, спокойно, и вдруг бац... Ничего этого уже нет.
-- Хорошо сказал... тихо, мирно и спокойно, -- с горечью в голосе повторил я, со всех сил стараясь удержаться от сарказма.
Однако проницательный прапор все же что-то такое почувствовал, потому как набундючился и подозрительно умолк. Сидели мы так минут пять, безмолвно уставившись на колеблющийся огонек лампы. Каждый думал о своем. Я в значительной степени все еще находился под впечатлением ночного кошмара и вспоминал сына. То, как мы провожали его в армию. То, как вместе с женой ездили на присягу, в учебку под Оренбург. Тогда никто даже не мог предположить, что это будет наша последняя встреча.
-- Товарищ полковник, разрешите вопрос? -- мысли Клюева наконец нашли себе выход.
-- Да, -- я перевел взгляд на прапорщика.
-- Про утро вчерашнее спросить хочу. Почему кентавры нас отпустили? Я что-то плохо помню, будто в отключке был. -- Десантник помотал головой, словно до сих пор так и не пришел в себя.
-- А что ты помнишь?
-- Помню, что когда отходили, многолапые вроде не двигались, -- прапорщик покопался в воспоминаниях. -- Или это мне так казалось? Я же говорю, с головой у меня что-то неладно было.
-- А ты этот вопрос Загребельному задавал?
-- Конечно, задавали.
Клюев сказал "задавали", из чего сам собой напрашивался вывод, что вся группа находилась в недоумении от нашего чудесного спасения.
-- И что он ответил? -- я не хотел, чтобы моя история шла в разрез с рассказом Лешего.
-- Помогли, говорит, нам. Парализовали кентавров газом, да только эта штука чуток и нас зацепила. Кто именно нам помог, подполковник так и не сказал... -- тут Клюев счел своим долгом оговориться: -- Да и, если честно, мы особо не допытывались. Времени на эти разговоры совсем не было.
Ой, спасибо тебе, друг Андрюша! -- мысленно поблагодарил я Загребельного. -- Ляпнул первое, что на ум взбрело, а мне теперь пыхтеть, выкручиваться.
Тут до меня вдруг дошло, что Леший счел преждевременным открывать людям всю правду. Я хорошо знал подполковника ФСБ и сразу понял, что, видать, на то у него имелись свои серьезные резоны. Что ж, раз так, то и мне пока следует держать язык за зубами.
-- Да, нам помогли, -- начал я не очень уверенно. -- Другая группа. Видел издалека. Скорее всего не местные. У них имелись гранаты с газом, и полагаю, что газ этот был не нашего производства. Наверняка разработки ханхов. По-другому быть просто не может. Уж очень быстро эта вещество подействовала на кентавров. -- Моя заключительная фраза должна была направить мысли Клюева в нужном, правильном направлении. Поэтому я с недоумением произнес: -- И где они их только отыскали?