-- Максим, Лиза, вы живы?
Далекий, неестественно глухой голос пробился сквозь плотное облако пыли, клубящегося вокруг нас. Вслед за ним в глубину этого грязно-серого океана пробился узкий луч света. Собственно говоря, некоторое бледное сияние и раньше маячило где-то сбоку, но только оно не гарантировало что все окружающее, все видимое мной это реальность. А вот луч, голос... Они никак не могли принадлежать вечному миру спокойствия и забвения, в который мы с Лизой едва не угодили.
-- Помогите, черт бы вас побрал! -- собравшись с силами, я наконец сумел прохрипеть ответ.
Мой сиплый крик услышали, причем не только искавшие нас люди. Лиза, которую я прикрывал своим телом, пошевелилась, застонала. Мое лицо как раз утыкалось ей в ухо. Воспользовавшись этим, я торопливо зашептал:
-- Потерпи, малышка. Все будет хорошо. Сейчас я тебе помогу... сейчас нам помогут.
Это оказалось истинной правдой. Уже через несколько секунд я почувствовал как меня схватили подмышки и стали аккуратно поднимать.
Та же комната с двухярусными нарами, тот же стол со стоящей в центре одинокой коптилкой и даже та самая койка, на которую, уходя, я зашвырнул свою телогрейку. Единственное, что появилось нового, так это пыль. В воздухе медленно оседала серая цементная пыль. Только ее никто не замечал. Все внимание было приковано к нам с Лизой.
-- Как ты?
Леший приподнял мне голову, а затем влил в рот пару глотков воды. Я проглотил и, скривившись, пожаловался:
-- Голова гудит.
-- Это его взрывом глушануло, -- поставил диагноз стоящий рядом Саша Клюев.
-- Главное, чтоб без дырок, -- я словно молил о чуде, -- а то сколько же можно...
-- Крови вроде не видно, -- Леший еще раз окинул меня взглядом, а затем, подняв глаза на гранатометчика, одобрительно тому кивнул: -- Хороший выстрел, прапорщик.
-- Я фугасом бил, -- пояснил десантник. -- Старался подальше от той двери, в которую они шмыгнули. А то бы не откопали.
-- Да уж, вполне мог нам могилку оформить, -- пробурчал я и тут же протянул Клюеву руку. -- Спасибо.
-- Не за что, -- прапорщик крепко стиснул мою пятерню.
-- Как Лиза? -- воспользовавшись рукопожатием как страховкой, я попытался подняться.
-- Я в порядке, -- девушка подала голос с соседней койки.
-- Это хорошо, что в порядке.
Мне все-таки удалось сесть. Обхватив голову руками, я не только боролся с головной болью, но и пытался собраться с мыслями, вспомнить, понять. Первое, что смогло пробиться в пришибленное сознание, оказалась горечь утраты. Сорок человек! Призраки прикончили сорок человек! Тут вдруг до меня дошло, что кроме Лешего и Клюева в комнате больше никого нет, ни Соколовского, ни Пашки, ни остальных наших ребят.