Когда до путешествующего миланского издателя доходит слух о готовом в Гааге тираже, его синий «бьюик» резко поворачивает в сторону Голландии. Через несколько часов Фельтринелли врывается в кабинет директора «Мутона» Фрэда Эекхаута. Бурная сцена. Эекхаут клянется, что абсолютно не в курсе происходящего. Понимая, что частный заказ он остановить не в состоянии, Фельтринелли принимает дерзкое предложение де Риддера (несомненно, подсказанное ему заказчиками) – напечатать на титульном листе собственное имя. При этом лицом к лицу миланец с де Риддером не встречаются.
Этого ЦРУ и добивалось: не мытьем, так катаньем выманить несговорчивого Фельтринелли и заставить его признать русское издание романа. А чтобы он не сопротивлялся, не смог бы даже заикнуться о разночтениях и, тем самым, подать иск, подсунуть ему его собственный вариант текста.
В создавшемся положении Фельтринелли ничего другого не оставалось, как вырвать из всего тиража титульные листы (больше тысячи штук) и вклеить туда новые – с тиснением:
Г. ФЕЛТРИНЕЛЛИ – МИЛАН 1958
Пропущенный мягкий знак, конечно, на совести «заговорщиков», а русское «Г» в имени издателя – механическое перенесение итальянского написания Giangiacomo. Пиратское издание отныне признавалось Фельтринелли и, тем самым, становилось легитимным. Угроза иска отпадала.
Но чего не было в книге, так это обозначения копирайта. Почему Фельтринелли не поставил его – из-за спешки? из-за волнения? преследуя какую-то неясную нам сейчас цель? – но копирайтного значка нет.
Став легитимным, издание от этого никак не превращалось в легальное. Признания со стороны Фельтринелли хватало только на то, что он сам не будет предъявлять к выходу книги претензий. У ЦРУ был повод для веселья: миланский коммунист под своим собственным именем выпустил толстый пиратский том. Ни в какой книжной палате издание зарегистрировано не было. Теперь главным становилось время: необходимые восемнадцать экземпляров требовалось доставить членам Нобелевского комитета.
А правленый экземпляр отныне не интересовал никого, кроме Жаклин и запертого в Переделкине автора.
Легитимно-пиратской книге был предпослано анонимное предисловие на довольно зыбком русском:
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Автор этой книги, Борис Пастернак, рассматривается знатоками русской литературы как наиболее талантливый из современных мастеров слова в Советском Союзе. По словам автора, этот роман является основным трудом всей его жизни. В монументальном произведении Пастернака отображена целая эпоха. Тут проявляется особое искусство автора, сумевшего перенестись от нарисования политических сдвигов данного исторического этапа к глубокому вниканию в вечные проблемы человеческой души. В фокусе творчества писателя находятся люди, внешне захваченные событиями нашего века, но, до известной степени, стоящие в стороне от них. Герой Пастернака, доктор Живаго, хотя и принадлежит к советскому обществу, но связан с ним постольку, поскольку ему было суждено в нем жить. Трагические потрясения, свидетелем которых был доктор Живаго, привлекают интерес автора в непосредственной связи с тем толкованием, которое им дает герой книги. Борис Пастернак родился в 1890 году в Москве в семье талантливого художника, приобретшего своими картинами мировую известность. Мать Пастернака была исключительно одаренной концертной пианисткой. Таким образом, с раннего детства Пастернак приобщился к тому высоко-культурному артистическому и музыкальному миру, к которому принадлежали его родители.