— Отлично! — Весело откликнулся голос ученого. — Я Вас жду с нетерпением! Тринадцатый, Вы наверх?
— Да. Хочу подобрать то, что плохо лежит.
Элис подошла к внутреннему шлюзу, и вход в лифт закрылся у нее за спиной, с тихим шипением выдавливая воздух.
— Скажите, Андре, а Тринца… Триндц… — Она окончательно запуталась и сконфуженно замолчала.
— Тринадцатый. — Поправил ее Серебряков-младший. — Это его фамилия и одновременно радиопозывной. Он откликается только на это. А вообще-то у него есть имя — Алекс. — Важно поведал ученый. — Вы попробуйте называть его так, может Вам повезет! — Он загадочно хихикнул и уже серьезным тоном добавил: — Кстати, меня правильно зовут Андрей, а не Андре.
Элис прошла дезактивацию и направилась в помещение центра управления, в котором была расположена энергоячейка.
— Мне немного сложно выговаривать это древнее слово, которым зовут Алекса. — Пожаловалась она, вскрывая крышку штатного гнезда элемента питания. — Вы разговариваете со мной на Общем языке, а в первый раз я вас совсем не понимала. — Она принялась за подготовку контактной ячейки.
— Это русский. Язык, на котором до Великой Катастрофы говорила самая большая страна в мире. — Объяснил ученый. — Очень красивый и многогранный язык, пожалуй, самый красочный и емкий из существовавших тогда на планете. Язык великих поэтов и писателей, гениальных ученых и талантливых композиторов… — Он вздохнул. — Как же давно это было… Впрочем, международным языком считался английский, видоизменившаяся с веками форма которого и является сейчас Общим языком. Мы разработали гипнограмму обучения уже после нашей с вами первой встречи, чтобы избежать языковых барьеров в дальнейшем.
Элис закончила необходимые приготовления и установила в ячейку энергоэлемент. Пока она герметизировала крышку, по дисплеям системы уже мониторинга бежали длинные строчки цифр — Серебряков-младший проводил диагностику.
— А у Вас есть гипнограмма по русскому языку? — Элис закончила с крышкой и повесила манипулятор на пояс. Магнитное крепление тихо щелкнуло, принимая нагрузку. — Я бы хотела научиться, если мне можно… — Она стушевалась. — Мне кажется, что я неприятна Алексу. Он так… странно со мной разговаривает…
— Ну что Вы, Элис, с чего Вы взяли, ведь вы пообщались лишь пару часов! — Засмеялся ученый. — Он хорошо к Вам относится, просто у него довольно своеобразный юмор. — Он сделал небольшую паузу. — Как бы Вам объяснить… Тринадцатый — профессиональный… эээ… воин. В их среде подобный характер шуток был распространен. Мы называли это черным юмором. — Ученый погрустнел. — Тому способствовали обстоятельства… характер его работы… На Земле тогда было не самое лучшее общество, каждую секунду где-нибудь на планете шла война, и люди убивали друга… — Он замолчал.