Положение тех пассажиров, чьи каюты располагались на верхних палубах, было ничуть не лучше. Им тоже приходилось прыгать из окон, но не в воду, а на палубу. И они прыгали — друг на друга, ломая свои и чужие руки и ноги.
«Я проснулся, почувствовав в каюте запах гари, — вспоминал позже один из мотористов „Морро Касл“. — Открыв дверь, я увидел, что все вокруг пылает. Трижды я пытался подняться по трапу наверх, и всякий раз меня стаскивали те, кто пытался во что бы то ни стало пробиться на шлюпочную палубу. С левого борта — там пламя бушевало сильнее — почему-то оказалось особенно много женщин. Они гибли в огне, но из-за страшного жара пробраться к ним, спасти их не было никакой возможности».
Все это время Уильям Уормс бездействовал. Когда ему сообщили о пожаре, он вызвал на мостик старшего механика Эббота, чтобы получить соответствующие разъяснения, после чего вновь уставился в непроглядную океанскую темень. Он знал, что корабль оснащен датчиками пожарной сигнализации и системой автоматического тушения с помощью химических реагентов. Знал он и то, что перед выходом из Нью-Йорка на судне проводилась учебная тревога, и все гидранты были в превосходном состоянии. Значит, волноваться не о чем, и все россказни этого мужчины в банном халате, которого прислал какой-то Кемпф и которого с трудом выдворили с мостика, не более чем пьяный бред.
«Морро Касл» по-прежнему шел со скоростью 20 узлов, уверенно приближаясь к Нью-Йорку. Палуба корабля начала заполняться испуганными, перепачканными в саже людьми. Они метались от борта к борту, вопили, визжали, рыдали. Организацией их эвакуации по штату должны были заниматься боцман, но тот был в невменяемом состоянии, и старший механик. Где же Эббот?
Старший механик в это время делал то, что было не положено ему ни по должности, ни по совести. С несколькими матросами он спускал на воду шлюпку. Оказавшись в ней, беглецы налегли на весла. Из ледяной воды к ним тянулись руки людей, плававших вокруг корабля, но Эббот приказал не останавливаться и, показывая пример, оторвал чьи-то судорожно вцепившиеся в планширь пальцы. Отблески огня вспыхнули на золотых шевронах его офицерского кителя. Через два часа шлюпка, пройдя 8 миль, благополучно достигнет берега…
На «Морро Касл» вышел из строя авторулевой. Уильям Уормс, начавший сознавать масштабы беды, приказал поставить судно с наветренной стороны, чтобы таким образом приостановить распространение огня. Он хотел как лучше, получилось же с точностью до наоборот — пожар только усилился.
В половине четвертого ночи отключились генераторы, остановились судовые машины — «Морро Касл» стал игрушкой волн.