Моё сердце заколотилось как бешеное.
Винсент, как бы, намекая, приподнял бровь.
— Ты собираешь разрешить мне войти или проверяешь, смогу ли я переступить порог твоего дома без приглашения? — а потом прошептал, — я ревенент, а не вампир, cherie.
Его подначивания заставили меня забыть о моих переживаниях и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я взяла его за руку и повела внутрь.
— А вот и Мами, — сказала я, когда она вышла к нам из кухни.
В это утро она сходила в салон красоты и выглядела потрясающе элегантно в шерстяном черно-белом платье и на четырех дюймовых каблуках.
— Ты, должно быть, Винсент, — сказала она, наклоняясь, чтобы расцеловать его в обе щеки, и её духи, обволокли нас запахом гардении, словно нежным объятьем.
Она сделала шаг назад, чтобы взглянуть на него.
Казалось она оценивала его, и по выражению её лица стало понятно, что это был высший бал.
— Это для Вас, — сказал он, вручая ей массивный букет.
— О, от Кристиана Торту, — сказала она, заметив карточку флориста.
— Как мило.
— Я возьму твое пальто, — сказала я, и Винсент снял свой пиджак, под которым была хлопковая рубашка голубого цвета, заправленная в темные вельветовые брюки.
Мне так и не верилось, что этот потрясающе красивый парень специально приоделся и принес цветы, чтобы произвести впечатление на мою семью.
Все это он сделал ради меня.
— Папи, я бы хотела тебе представить Винсента Делакруа, — сказала, когда мой дедушка вышел из своего кабинета.
— Сэр, очень рад нашему знакомству, = сказал Винсент и они пожали друг другу руки.
Он поднял сумку и сказал, — Это для Вас.
Взяв её, Папи извлек оттуда бутылку и изумился, когда рассмотрел этикетку.
— Шато Марго 1947 года? Где ты её раздобыл?
— Это подарок от моего дяди, который сказал, что уже имел удовольствие познакомиться с вами, сударыня, — сказал Винсент, обращаясь к Мами.
— О? — она выглядела озадаченной.
— Он недавно привез Вам полотно для реставрации.
Господин Гримод де ла Ренье.
Глаза Мами расширились.
— Твой дядя Жан-Батист Гримод де ла Ренье?
Винсент утвердительно кивнул.
— Я живу с ним с тех пор, как погибли мои родители.
— Ох, — сказала Мами, а глаза её потеплели.
— Жаль слышать, что тебя я нашей Катей есть такое общее горе.
Опасаясь, что последуют вопросы в том же направлении, я взяла Винсента за руку и быстро повела его в сторону гостиной.
— Что-нибудь выпьешь? Может шампанского? — спросил Папи, когда мы сели рядом с камином.
— Это было бы чудесно.
— Спасибо, — сказал Винсент.
— Да, пожалуйста, — сказала я кивая Папи, и когда он вышел из комнаты в неё вошла Джорджия.