— Извини, — сказал он и сделал глубокий выдох.
— Я никогда не славился умением вести блестящие беседы.
— Так почему не поусердствовать? — бросила я ответ.
— Потому что.
Ты — ну я не знаю — забавная.
— Забавная? — я пронесла это медленно, по слогам и уставилась на него с видом: ты точно больной.
Мои руки автоматически легли на бедра.
— Итак, Винсент, ты хотел только оскорбить меня или что-то еще?
Винсент приложил руку ко лбу.
— Слушай, извини.
Я идиот.
Мы можем…
Мы можем всё начать с начала?
— Начать сначала? — с сомнением спросила я.
Он секунду колебался, а потом протянул руку.
— Привет.
Я — Винсент.
Я прищурилась, оценивая его искренность.
Я схватила его за руку и пожала немного грубее, чем хотела.
— Я — Кейт.
— Очень приятно, Кейт, — сказал Винсент, явно смущённый.
Наступило непродолжительное молчание, в течение, которого я продолжала пристально смотреть на него.
— Итак…
Ты сюда часто приходишь? — неуверенно пробормотал он.
Я не смогла сдержаться от смеха.
Он улыбнулся с неким облегчением.
— Гм, да вообще-то.
У меня что-то типа пунктик на музеях, не только по Пикассо.
— Пунктик?
Английский Винсента был настолько хорош, что можно было легко забыть, что это не его родной язык.
— Это значит, что я люблю музеи.
Очень, — растолковала я.
— Хорошо.
Понял.
Ты любишь музеи, не только Пикассо в частности.
Поэтому ты просто приходишь сюда, когда хочешь побыть одна?
Я улыбнулась ему, мысленно добавляя очки за старания.
— Куда пошел твой друг? — спросила я.
— Он ушёл.
Жюль не очень любит знакомится с новыми людьми.
— Очаровательно.
— Значит, ты британка? Американка? — сказал он, меняя тему разговора.
— Американка, — ответила я.
— А девушка, которую я видел рядом с тобой?
— Сестра, — сказала я медленно.
— Ты следил за мной?
— Две симпатичные девушки переехали в мой район — что же мне оставалось делать?
От его слов меня накрыло волной восторга.
Значит он считал, что я симпатичная.
Но Джорджию он тоже считает симпатичной, напомнила я себе.
Волна исчезла.
— Эй, в кафе музея есть эспрессо-машина.
Не хочешь ли выпить немного кофе, пока будешь рассказывать мне какие еще "пунктики" у тебя есть? Он прикоснулся к моей руке.
Волна снова вернулась.
Мы сели за крохотный столик перед дымящимся капуччино.
— Итак, когда я открыла своё имя и гражданство перед незнакомым человеком, что бы тебе еще хотелось узнать? — спросила я, помешивая пену в своем кофе.
— О, не знаю
обуви, любимый фильм, спортивный разряд, самый неловкий момент, порази меня.
Я засмеялась.
— Гм, размер обуви десятый, Завтрак у Тиффани, вообще нет каких-либо спортивных способностей, и слишком длинный список неловких моментов, которые можно перечислять до закрытия музея.