Пеллеа повернулась и, сложив руки на груди, посмотрела на него сверкающими от ярости глазами.
— Откуда ты знаешь? — вызывающе бросила она.
Его губы медленно растянулись в улыбке. Еще немного правды не повредит.
— Я знаю, Пеллеа. Очень хорошо знаю. Потому что… — Он помедлил, но не ради драматического эффекта, а для того, чтобы набраться смелости. — Потому что ты любишь меня, — наконец произнес он.
Казалось, что воздух между ними вот-вот заискрится от напряжения.
— О! Какого чер… — Щеки Пеллеа покраснели, и она прокашлялась, словно у нее перехватило дыхание. — Я никогда тебе этого не говорила!
Он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на нее:
— Тебе нет необходимости выражать это словами. Твое тело сказало мне все, что я хотел знать. — Его взгляд скользнул по ее кремовой коже. — Всякий раз, когда я к нему прикасаюсь, оно отзывается, словно музыкальный инструмент. Оно создано для того, чтобы играть мои мелодии.
Пеллеа посмотрела на него так, словно не поверила своим ушам.
— Из всех самодовольных людей на свете ты…
— На первом месте? — Он дерзко ухмыльнулся и пожал плечами. — Ну разумеется.
Она задержала дыхание и сосчитала до десяти, не зная наверняка, пытается сдержать гнев или улыбку. Разве можно злиться на Монте, когда он так очаровательно улыбается? Затем она выдохнула и попыталась обратиться к логике и здравому смыслу. Через два дня она выходит замуж за Леонардо. Мечты и фантазии лучше оставить в прошлом.
— Я не люблю тебя, — солгала она. Внезапно к глазам подступили слезы, но она прогнала их усилием воли. Сейчас не время для слез. — Я не могу тебя любить. Неужели ты не понимаешь? Больше никогда мне этого не говори.
Что-то в ее тоне задело чувствительные струны в его душе. Он действительно обидел ее своими неосторожными словами? Это последнее, чего он хотел.
— Пеллеа… — Поднявшись, он потянулся к ней. Она попыталась увернуться, но он не позволил.
Напротив, он заключил ее в объятия, крепко прижал к себе и погладил по волосам.
— Пеллеа, дорогая…
Она подняла на него глаза. Ее мягкие губы дрожали. Он посмотрел на них, и сердце его начало таять. Ни одна женщина прежде не казалась ему столь прекрасной и желанной. Не в силах больше сдерживаться, он накрыл ее губы своими и почувствовал, как участилось ее сердцебиение. Она ответила на его поцелуй, затем через некоторое время оторвалась от его туб, по-прежнему оставаясь в его объятиях.
— У тебя вкус курицы, — пробормотала она, слегка нахмурившись.
— А у тебя божественного нектара, — улыбнулся он.
Пеллеа закрыла глаза и покачала головой: