— Да, — ответила Пеллеа, вызывающе вскинув подбородок. — После того как мы поженимся.
Она произнесла это громко и отчетливо, словно хотела убедить его в серьезности своих намерений. Он все понимает, просто не хочет с этим мириться.
Он раскружил ее, затем наклонил, так что у нее захватило дух. Но она все равно смеялась.
— Это было классно, — сказала она, так тесно прижавшись к нему, что его пульс участился.
— А твоему жениху не понравилось, — непринужденно заметил он.
— Возможно, — призналась она, посмотрев на Леонардо, не сводящего с нее глаз. — Но должна признаться: до твоего появления он был вполне счастлив.
— Что в этом удивительного? — Он заглянул в ее темные глаза. — А ты, моя дорогая, счастлива?
Пеллеа часто заморгала и отвернулась:
— Ты знаешь ответ. Это мой долг, и я готова его исполнить.
Ее слова привели его в ярость, и он какое-то время молчал, стараясь держать свои эмоции под контролем. Но разве он может долго на нее злиться, когда она находится в его объятиях? Он посмотрел на нее, и его сердце наполнилось до краев. Во время своего прошлого визита в Амбрию он собрал всю необходимую информацию. Когда он признается самому себе, что в этот раз явился во дворец с одной-единственной целью? Он просто хотел повидать Пеллеа. Но когда он узнал о ее скорой свадьбе с сыном Георгеса Гранвилли, ему захотелось ее похитить у своих врагов, как Парис похитил Елену Прекрасную у царя Спарты. Он должен ее увезти. Она не может выйти замуж за Леонардо. Это было бы преступлением против природы.
Возможно, она согласилась бы добровольно уехать с ним, если бы не ее отец. Увези Монте ее силой, она бы никогда его не простила. Зная, как тяжело расставаться с родными, он бы и сам себя не простил.
Все же он должен найти способ убедить ее поехать с ним.
Он снова ее наклонил, затем притянул к себе и хрипло произнес:
— Обещаю тебе, Пеллеа, клянусь памятью своих родителей, что сделаю тебя счастливой.
С бешено колотящимся сердцем она уставилась на него, не зная, что он замышляет. Он дает ей обещания, которые не сможет выполнить. Она не должна верить ни единому его слову.
— Ты не можешь так говорить, — грубо бросила она. — Мое счастье не зависит от тебя.
— Конечно нет. — В его голосе слышалась горечь. — Полагаю, оно зависит от твоего отца?
Пеллеа глубоко вдохнула, позволив негодованию завладеть ею на несколько секунд. Затем она выдохнула и взяла себя в руки. Нельзя идти на поводу у своих эмоций.
— Я знаю, что ты ненавидишь моею отца, — мягко сказала она. — И возможно, у тебя есть для этого все основания. Но я не испытываю к нему ненависти. Напротив, я очень его люблю. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой, и с тех пор отец — моя семья. Он для меня все.