— Правда?
Странно. Он никому ничего не говорил. Это было бы неосмотрительно.
— Да, в самом начале. — Она бросила на него кокетливый взгляд. — Сразу после того, как я спасла тебя от охранников, ты поцеловал меня и сказал: «Вас только что поцеловал будущий король Амбрии. Считайте это благословением».
— Я такое сказал? — Поморщившись, он мягко рассмеялся. — Полагаю, ты была права, заявив, что у меня завышенное самомнение.
— Должно быть, это прилагается к королевскому происхождению.
— Я ничего подобного не знаю. — В конце концов, он все эти годы никому не говорил о своем истинном происхождении и притворялся обычным человеком. — Думаешь, за двадцать пять лет я не научился растворяться в толпе?
Пеллеа увидела в его глазах искорки смеха, но покачала головой:
— Ты спятил? Нет, ты не можешь растворяться в толпе. Посмотри на то, как ты держишься. На свое высокомерие. Тебе неведомы покорность и смирение.
— О чем ты говоришь? — обиделся он. — Я самый покорный из всех мужчин, которых ты когда-либо знала.
Она саркастически усмехнулась:
— До этого тебе еще очень далеко. Я с самого начала поняла, что ты за фрукт, однако не выгнала тебя, хотя и следовало.
— Нет, не выгнала. — Он встретился с ней взглядом. — Но разве мы плохо провели вместе выходные?
— Напротив, — мягко ответила Пеллеа, подумав о той чудесной ночи, когда был зачат их ребенок. Если бы она только могла ему сказать о своей беременности. Обрадовался бы он? Возможно, но это бы только все усложнило. Им не суждено быть вместе, а жаль. С каким бы удовольствием она провела вместе с ним следующие лет пятьдесят.
Если бы только он не был Де Анжели. Если бы только он не хотел вернуть Амбрию. Они могли бы быть так счастливы вместе. Она легко могла себе представить, как они, взявшись за руки, гуляют по песчаному пляжу, как устраивают пикник у журчащего ручья, как путешествуют на автомобиле по Франции.
Вместо всего этого он планирует захватить ее страну и, если понадобится, убить множество ни в чем не повинных людей. Сможет ли она себя простить? Почему она сразу его не выдала?
— Почему это имеет для тебя такое важное значение? — наконец спросила она. — Почему ты не можешь оставить все как есть?
В его глазах появился воинственный блеск.
— Потому что Гранвилли причинили большой вред моей семье и этой стране. Я должен это исправить. Это все, ради чего я живу.
Его слова ранили ее, подобно острым ножам. Если он живет только ради этого, то какое место в его жизни занимает она?
— Разве это не может сделать кто-то другой? — мягко спросила она. — Почему именно ты?