Бросив на землю ветку, она сорвала с Люка шляпу.
— Все! С меня довольно! — рассердилась она. — Я видела ваши шрамы, так что больше не имеет смысла скрывать их от меня.
У Люка отвисла челюсть. Он вырвал у нее из рук шляпу и сказал;
— Я ничего не скрываю, просто пытаюсь защитить вас. Вот и все.
— От чего? Я видела случаи угревой сыпи, которые были куда хуже ваших шрамов.
Он опустил глаза и дотронулся рукой до своей щеки.
— Большинству людей тяжело на меня глядеть.
— Но не мне. И я была бы вам очень признательна, если бы вы, разговаривая со мной, смотрели в глаза, а не опускали голову.
На его щеке дернулся мускул.
— Да, мэм.
— Вы смотрите не на меня, а на землю.
Люк поднял голову и, прищурившись, уставился на нее:
— Так лучше?
Лорен выпятила подбородок.
— Да.
— Теперь мы можем вернуться к работе, мисс Тэннер?
— Не зовите меня мисс Тэннер. Меня зовут Лорен.
Люк надел шляпу, но на этот раз не стал надвигать ее на лоб.
— Да, мэм… Лорен, — с долей сарказма произнес он, дав ей понять, что хотя он и будет выполнять ее приказы, это вовсе не означает, что они ему по душе.
Решив, что на сегодня с него достаточно, Лорен подобрала ветку и потащила ее к мусорной куче.
Люк начал раздавать лошадям овес. Проведя добрых пять часов в домике Лорен, он вернулся в «Бар-Т». Он очень устал, но его мозг по-прежнему работал четко.
Он не знал, что и думать о своем новом боссе. Во-первых, она из Тэннеров, и это означало, что у нее денег куры не клюют. Однако он не заметил ничего, указывающего на расточительность. Никаких модных нарядов. Никаких ярких украшений. Даже машина скромная и абсолютно непригодная для езды по здешним дорогам. Он считал, что человеку, живущему за городом, нужен грузовик или, на худой конец, внедорожник.
Ее теперешние жизненные условия также оставляли желать лучшего. Они с Реной обитали в маленькой хижине среди беспорядка, который был неотъемлемой частью ремонта. Насколько он понял, пожилая женщина занималась домашним хозяйством, а Лорен — всем остальным. Она трудилась вместе с Люком, выполняла работу, которая больше подошла бы мужчине, хотя запросто могла бы сидеть в тени на крыльце, красить ногти и отдавать приказы.
Но что больше всего привело его в замешательство — это ее реакция на его шрамы. На лице не дрогнул ни один мускул. В ее взгляде он не заметил отвращения, только гнев. Лорен раздражала его скрытность, и она решила положить этому конец.
Покачав головой, Люк насыпал в кормушку овса и пошел к следующему стойлу. Он не мог понять, почему она так хотела, чтобы он открыл свое лицо. И почему не содрогнулась, когда увидела его? Черт возьми, он же не дурак. Люк и до пожара не был писаным красавцем, а шрамы, уж точно, не красили его. Может, Рай Тэннер и талантливый пластический хирург, но не волшебник. Он не мог вернуть ему то, чего у него никогда не было.