— Да, именно это я и имею в виду.
— Ты понимаешь, что это первый раз, когда мы будем спать вместе?
— Думаю, ты забыла про ночь с грозой, — хмыкнул Уэйд.
— Нет. Она не считается, потому что тебя не было, когда я проснулась.
Уэйд поднес ладонь к ее щеке и посмотрел ей прямо в глаза.
— Эта тоже может не считаться, потому что ни ты, ни я не будем спать.
Жар в его голубых глазах прожигал ее насквозь.
Таймер духовки запищал, сигнализируя, что пицца готова.
Не в силах оторвать от Уэйда взгляда, Стефани облизала губы.
— Ты голоден?
Уэйд обхватил ладонью шею Стефани и приблизил ее лицо к своему.
— Ужасно, — пробормотал он, прежде чем прижаться к ее губам в поцелуе.
Стефани обвила его руками и прижалась теснее. Она чувствовала, будто тонет, погружается все глубже и глубже в море желания, мягкие голубые воды которого медленно обволакивают ее. Потом цвет воды меняется, становится огненно-красным, опаляющим, и этот жар накапливается, растекается по ней, обжигая кожу, затрудняя дыхание.
— Уэйд, — выдохнула она, вспомнив про ужин. — Пицца.
Он скользнул рукой ей под рубашку, обхватил грудь и снова нашел ее губы.
— Пусть сгорит.
Несмотря на соблазн, она все же нашла в себе силы отстраниться.
— Нельзя. Дом тоже может сгореть.
Нахмурившись, Уэйд извлек руку из-под рубашки.
— Ладно, давай вытащим эту чертову пиццу.
Он встал, подхватил девушку на руки и отнес на кухню.
Одной рукой держа его за шею, чтобы не упасть, Стефани надела рукавицу, открыла дверцу духовки и вытащила пиццу.
Уэйд вскинул бровь.
— Удовлетворена?
Сцепив теперь уже обе руки у него на шее, она лукаво улыбнулась.
— Пока нет, но я рассчитываю, что ты позаботишься об этой маленькой проблеме.
Он хрипло рассмеялся и преодолел расстояние от кухни до спальни в рекордное время. Оказавшись в комнате, сгрузил свою драгоценную ношу на кровать и нырнул следом за ней. Перекатившись на спину, потянул ее на себя.
— Ну, теперь давай посмотрим, что мы можем сделать для твоего удовлетворения.
Обхватив Стефани за ягодицы, Уэйд приподнял голову и завладел ее губами. С трепетом наслаждения Стефани сдалась, готовая последовать за ним куда угодно.
Тропа, которую он избрал для них, была дикой — то опасно крутой, а то ленивой и извилистой. На каком-то этапе их путешествия куда-то подевалась одежда. Уэйд исследовал тело Стефани, а она — его, восторгаясь крепкими, бугристыми мускулами, перекатывающимися под ее любопытными ладонями, гулким биением сердца под ее губами, мягкой порослью волос на груди.
Уверенная, что ни один мужчина не знает ее так хорошо, как Уэйд, не может доставить ей такое полное, такое захватывающее наслаждение, Стефани прогнала прочь все мысли о том, что будет завтра, и сосредоточилась на том, что есть в данную минуту.