Это я знал.
Чувствую, что мы с ним непременно встретимся.
Пришлось мне падать вбок.
Подняли меня, донесли наконец до старта и поставили там.
— Ладно, Ромен Роллан, — говорит старпом, — слазь, верю.
— Не могу, — говорю, — у меня, товарищ капитан второго ранга, уже возникло чувство дистанции. Лыжи отберете — так побегу. Не могу я теперь — дрожу от нетерпения!
— Черт с тобой! — говорит старпом. — Держись лыжни. Что такое лыжня — понимаешь? Это колея, ясно?
Я кивнул.
— Там еще флажки будут. Давай!
На десять километров отводится час, я гулял три.
Перед каждой горкой я снимал лыжи и шел в нее пешком.
Все давно уже убежали вперед, а я держался колеи, и вдруг она разошлась веером, а спросить не у кого.
Я выбрал самую жирную колею и пошел по ней.
Колея вела, вела и довела до обрыва.
Метров восемьдесят.
Внизу — залив.
А за мной увязался такой же, как и я, южанин, но какой-то безропотный: ему сказали иди — он молча встал на лыжи и пошел.
— Что делать будем? — спросил безропотный затравленно.
— Как что, прыгать будем! — и не успел я так пошутить, как он горестно вздохнул и прыгнул.
Я охнул, и мои лыжи вместе со мной сами поехали за ним в пропасть.
Как мы до земли долетели, я не знаю.
Я глаза закрыл, где-то там спружинил.
Я потом водил всех к этому обрыву и показывал, у всех слюна пересыхала.
Выбирались мы долго, тут еще пурга разыгралась. Старпом никого не распускал, пока мы не найдемся. Он посылал группы поиска и захвата, но они возвращались ни с чем. Наконец кто-то увидел нас в объятиях пурги.
— Вон они! Эти козлы!
— Где? Где? — заволновался народ.
Все-таки в народе нашем не развито чувство сострадания.
Двадцать минут народ говорил про нас разные громкие слова, потом старпом всех распустил по домам и сам ушел, оставив одного замерзающего лейтенанта дожидаться нас.
Когда мы, раскрасневшиеся и свежие, подошли к ДОФу, там стояло это жалкое подобие.
— Ну, как дела? — спросил я его.
— Нор-маль-но, — выговорил он и тут же замерз.
Только не о козырьке от фуражки, о другом козырьке.
Видели, как дерьмо замерзает в унитазе?
Наверное, не видели?
Где ж вам видеть, если вы там никогда не были.
Это бывает на севере во время великих холодов.
Правда, оно замерзает не совсем в унитазе, оно замерзает на улице, в канализации, а в унитазе оно потом скапливается, и еще оно скапливается в ванне, особенно если квартира на первом этаже, а все остальные этажи срут по-прежнему, невзирая на то, что канализация замерзла, и ты бегаешь снизу вверх и говоришь им: не срите, а они все равно срут, и в ванне у тебя прибывает.