Потом я их навестил. Мне необходимо было побывать в Ростове-на-Дону, где осела группа галичан. Среди них несколько униатских священников; они изъявили желание перейти в православие, и мы, архиепископ Антоний и я, решили придать этому событию характер празднества. Мы прибыли в Ростов. Церемония присоединения к нашей Церкви была обставлена очень торжественно, мы произнесли горячие проповеди. А на душе было не празднично, а тревожно. Ощущение предгрозовой духоты, надвигающихся бед…
Проездом в Бердянск я остановился в Таганроге у викарного епископа Иоанна (Поммер), впоследствии епископа Рижского, убитого каким-то злоумышленником в 1934 году.
Встреча с моей приютской детворой меня очень утешила. Дети были здоровы, веселы и довольны; одетые в гимназическую форму, они, даже внешне, производили приятное впечатление. Тут же в городе находилась и эвакуированная из Холма женская гимназия.
Я пробыл в Бердянске несколько дней и уехал с отрадным сознанием, что с детьми все устроилось хорошо.
На фронте той зимой было затишье. Австрийцы, оттеснив наши армии за пределы Галиции, заняли некоторые пункты Волыни и остановились. Мы стали собираться с силами, организуя тот Брусиловский кулак, который решил судьбу весенней кампании (1916 г.). Около Троицы мы перешли в наступление и прорвали неприятельский фронт. Под Кременцом были жаркие бои. Почаев и Дубно вновь перешли к нам.
Я побывал и тут и там. Дубно было неузнаваемо. Австрийцы так его укрепили, что сомнения не было: они приготовились к длительной позиционной войне. Окопы у них были устроены прекрасно, даже с комфортом: ковры на стенах, мягкая мебель в офицерском помещении, рояль… перед входом в окопное подземелье были разбиты цветники. Они использовали наши церкви, соорудив под алтарями блиндажи. Организовали они и подступ к городу через непролазные болота: построили несколько мостов и проложили дороги — словом, во время девятимесячного своего пребывания в Дубно они усердно поработали.
В Почаеве монастырские здания я нашел в порядке, но все австрийцы устроили по-своему. Они провели электричество и сделали водопровод. В окружных деревнях соорудили красивые палисадники. Но все это благоустройство не могло искупить вины — осквернения почаевских церквей, о котором я уже сказал.
После весенней победы при Главнокомандующем Юго-Западным фронтом было организовано новое Церковное управление, во главе которого поставили протоиерея Титова. На реконструкцию Управления повлияла записка, поданная Верховному Главнокомандующему генерал-губернатором графом Бобринским