Но почему он не несет ее чай?
Фейт уже хотела встать, когда Тино появился с подносом. Почему он решил прийти к ней после того, как они расстались? Воспоминания об этом коротком визите будут преследовать ее долгими одинокими ночами.
Тино поставил поднос с чаем, печеньем и нарезанным сыром на столик у кровати. Затем он наклонился, чтобы поправить подушки.
— Знаешь, я не инвалид. — Она поморщилась и погладила его по руке. — Прости. Спасибо за чай.
— Не волнуйся. Перемены настроения — нормальное явление, — спокойно ответил Тино.
Фейт ничего не понимала. Тино вел себя так, словно они и не расставались.
— Спасибо за понимание.
Тино сел и протянул ей кружку.
— Выпей.
— Не командуй.
Он пожал плечами.
— Сладко, — наморщилась Фейт, сделав глоток.
— Доктор сказал, что сахар уменьшает тошноту. Этим же свойством обладает и печенье с сыром.
— Какой доктор?
— Которому я звонил.
— Вот это да, — усмехнулась Фейт.
Она снова сделала глоток. Сахар действительно благотворно подействовал на ее желудок.
— Просто когда есть сомнения, лучше обратиться к специалисту.
Фейт покачала головой.
— Иногда ты бываешь таким забавным.
— Сейчас я абсолютно серьезен.
Это было заметно по выражению его лица. Казалось, он чувствует себя виноватым.
— Моя тошнота — не твоя вина.
— Я так не думаю.
— Со мной такое бывает… в последнее время, — пробормотала она.
— Раньше ты чувствовала себя лучше?
— Конечно.
Тино внимательно посмотрел на нее, словно решая, верить ее словам или нет. Фейт сделала вид, что ничего не заметила, и откусила кусочек сыра. Ее пустой желудок сразу же потребовал добавки.
— Ты не ела?
— Я была неголодна.
— Ты должна заботиться о себе. Нужно хорошо питаться.
Он вряд ли представляет, насколько прав.
— Обещаю исправиться.
— Я за этим прослежу.
— Ага, и как ты собираешься это сделать? Мы ведь расстались.
— Я так не думаю.
— Не будь занудой.
— Конечно, я не могу заставить тебя терпеть мое присутствие, но при данных обстоятельствах, думаю, тебе придется пойти на уступки.
Фейт пребывала в растерянности. Тино вел себя очень странно.
Если бы он знал о ее беременности — это бы все объяснило. Но он не мог знать о ней. Живот Фейт еще не вырос. А она сама не рассказывала никому, кроме своего лечащего врача. И даже если бы вдруг они с Тино оказались друзьями, доктор вряд ли стал бы говорить о своих пациентах.
— Тино, я тебя сегодня совершенно не понимаю.
— Правда?
— Да, но все нормально. Можешь не объяснять.
— Думаешь, не стоит?
— Да. У всех бывают странные дни.
— Не замечал за собой особых странностей. Забавно.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— Тебе нужно почаще выходить в люди.