Но, вытирая слёзы, действовала быстро и решительно: надёжно обвязала верёвками своего сына и осторожно, с помощью мальчишек, ставших в «цепочку» для подстраховки, спустила его в колодец. Ребёнок взял собаку на руки, и их благополучно вытащили наверх…
Только по открытым глазам пса можно было понять, что он ещё жив. Несчастное животное неподвижно лежало и ни на что уже не реагировало.
— Господи, что же это?.. — снова заплакала женщина. — Она пыталась дать собаке хлеба, но та не брала.
— Кто, кто это сделал?! — набросилась она на пацанов. Те рассказали.
— Ладно, с Величко потом разберусь! — крикнула она, подхватила собаку на руки и куда-то помчалась.
Потом узнали: женщина ездила к ветеринару, но собаку пришлось усыпить. Сказали, что поздно, и спасти уже нельзя…
Приехав домой, женщина первым делом нашла Кешку, который опять, скучая, слонялся по двору, схватила его за ухо и крутанула что есть силы. Тот взвыл от боли.
— Веди меня к своим родителям, подонок!!
И, не отпуская ухо, потащила Кешку. Дверь открыла Лена и мгновенно оценила ситуацию:
— Вы что же это чужому ребёнку уши крутите?!
И не стала даже слушать, хлопнула дверью перед носом опешившей соседки.
Потом, осторожно смазывая Кешке ухо (оно нестерпимо болело), долго грозилась:
— Ишь! Ничего, я найду на неё управу!! Я в милицию пойду!
(Кешка успел рассказать, как и что, выгодно изменив факты). В милицию Лена, конечно, не пошла, но пожаловалась Павлу Петровичу, и тот ходил разбираться. Вернулся разъярённый:
— Надо же, всякое дерьмо будет меня учить! Я сам знаю, как сына воспитывать! Из-за какой-то паршивой собаки моего рёбенка чуть не искалечила, сволота!!
Он ещё долго возмущался, и в конце концов запретил мальчику общаться с сыном обидчицы. А вскоре они переехали, и эта история забылась сама собой.
История забылась — а впечатление осталось. Чужая жизнь в твоих руках — это ощущение не для слабаков, — вот что понял Величко. А себя он слабым никогда не считал.
* * *
«Мы — каста неприкасаемых!» — любил твердить Колька Старков. Отцова депутатская неприкосновенность автоматически защищала и мажоров.
«Каста неприкасаемых» все свои новые придумки метко называла «кастингами неприкасаемых». Это на тот случай, когда деяние вызывало сомнения: а вдруг?.. Мало ли!.. Уголовный кодекс — книжечка неуютная.
— Смотря для кого, Кеша, — был уверен Старков младший. — Наши папашки тоже не праведники, а живут как короли. Сами живут и нам дают.
…Иннокентий безумно любил скорость, и вынужденно-умеренная езда доводила его до бешенства. Правда, с такими номерными знаками, которые отец обеспечил машине сына, соблюдение лоховских правил было необязательным.