* * *
…Ну наконец-то! Павел Петрович ещё раз с удовольствием перечитал: «Барон Павел Величко».
Визитка радовала глаз. Вот теперь можно двигаться дальше. Приятно всё-таки, когда планы осуществляются точно по плану. Подумал — и усмехнулся: ишь, накаламбурил.
«Мечта сбывается и не сбывается…» — фальшиво мурлыча, Павел Петрович побрился и затем торопливо спустился вниз:
— Лена, обедать!
На зов немедленно прибежала румяная старушка в кокетливом фартучке:
— Давно уж готово, Павел Петрович!
— Хорошо, — кивнул он. И, направляясь в столовую вслед за домработницей, как бы невзначай обронил:
— Лена, зови меня теперь «господин барон». Поняла?
Женщина торопливо кивнула, нисколько не удивившись. В доме уже третий год только и разговоров, что Величко ищет свои знатные корни. Нашёл, значит.
Павел Петрович вальяжно уселся за стол. Умная Лена подобострастно спросила:
— Вам первое подавать? Или, как всегда, сразу мясо, господин барон?
«Да, звучит!» — приосанился Величко. И ответил снисходительно:
— Как обычно, Леночка. А первое — вечером, когда все соберутся.
Домработница ловко, в один момент, накрыла, и пока хозяин обедал, привычно докладывала:
— Значит, сегодня хозяйка поехала с утра по магазинам; Анжелика Павловна — в институте, а Иннокентий Павлович — по делам; за ним заехал сын Старкова.
— Спасибо, — Павел Петрович доел. — Я в офис, буду часам к шести. Подготовь праздничный ужин. Надо же отметить, а? — он рассмеялся, кивнув на пачку золотистых визиток, которыми не переставал любоваться и за едой.
— Сделаю, всё сделаю, господин барон! — закивала старушка. — К ужину будут только свои или…
— Свои. Зачем лишний шум? Ведь это нескромно. И так скоро все узнают.
— Хорошо, господин барон. Всё будет в лучшем виде; счастливого вам дня.
«Молодец! — подумал Величко, направляясь к выходу. — Золото, а не работница».
Лену в этом доме ценили. И, хоть она была уже очень немолода, на это никто внимания не обращал. А что? — расторопная, умелая, никогда ничего не забывает. Вот сказал Павел Петрович ещё лет пять назад: «Лена, дети уже выросли; теперь называй их всегда на «вы» и по имени-отчеству». Сказано — сделано: Лена с той минуты ни разу даже не сбилась, хотя вырастила с пелёнок и Анжелку, и Кешку.
Саму Лену по отчеству никто не величал, да она, наверное, и не согласилась бы. Да, она умница, знает своё место. А в прислуге это — главное. И, что самое ценное, — Лена одна со всем справляется.
Вот взять хотя бы тех же Старковых: так у них — целая куча народу в особняке топчется. И кухарка, и горничная, и шофёр, и садовник… Во-первых, дорого; а во-вторых, — лишние люди в богатом доме — это всегда небезопасно. Мало ли… А Лена зарплату не берёт, ведь она — тут своя; считай, член семьи. Здесь же и живёт, и вся её биография — на ладони. Одинокая, слава Богу; значит — преданная. Сыта, одета, обута. Никаких отпусков сама не хочет: куда ей ехать? Она начала свою службу у Величко ещё при отце Павла Петровича, когда тот только-только забогател. Был даже слушок, что Лена исполняла и кое-какие интимные обязанности у старого хозяина, но точно — никто не знал. Да и какая теперь разница?..
