— А конвенция о гражданских объектах? — оживился «потеплевший» командор.
— Гаванские соглашения, 2324 год. Причины — недопущение тотальной гибели гражданского населения, массово сосредоточенного под купольными образованиями в колониях. Полный запрет бомбардировок специально помеченных демилитаризованных купольных зон.
Я замолчал, наблюдая за преподавателем. Дон Ривейро благополучно заглотил наживку. Еще пара слов, и начнется давно надоевшая всем лекция о патриотизме с пеной у рта. И стрелка с меня благополучно переведется дальше.
— А эту конвенцию почему мы не подписываем? Мы что, хотим истребления миллионов в бессмысленной бойне? — его лицо светилось иронией, хотя он только что мне подыграл, сам того не ведая. Блаженны идиоты!
— Скорее, наоборот, не хотим. Где гарантия, что враг, в случае высадки на нашей планете, будет обходить стороной ничем не защищенные купола, не имеющие возможности защититься и лишенные любых оборонных систем?
— Правильно! — вскочил с места командор и зашагал по аудитории, вытаращив глаза в очередной раз нам доказывая одну и ту же истину, от которой мы давно устали. — Зачем тратить жизни собственных солдат, когда можно спасти их за счет гибели жизней врагов? Пускай, размен будет идти один к тысяче, но это же враги!
Запомните, не бывает хороших врагов! Не бывает благородства на войне! Война — это грязь, такая грязь, что… — он махнул рукой.
— Никто никогда не оставит в тылу вражеский купол, даже если он беззащитен, как ребенок. Они будут долбить его, и плевать на жизни гражданских внутри! Вы должны запомнить это, должны знать, если, не дайте боги, начнется такая война, безопасных мест не будет! Вы, каждый из вас, и юноши, и девушки, должны взять в руки оружие, и с ним в руках бить врага! Хоть из-за угла, хоть из-под земли! Но не давать ему ни минуты покоя! Чтобы он умылся кровью, чтобы проклял тот день, когда высадился на нашей планете…
Командор все заводился и заводился. Глаза наливались безумием, слюни брызгали изо рта. Все, находящиеся в аудитории, во избежание, уткнулись в станции и с трепетом «внимали», дабы тяжелый взор экс-майора не споткнулся об их персону. Я праздновал победу.
Наконец, спустя минут десять, командора отпустило.
— …Они прилетают сюда потратить денежки и потрахать наших девочек, но в душе каждый из них ненавидит нас! Ненавидит всем сердцем! И только на плечах наших солдат, простых венерианских парней с бронзовыми яйцами, держится вся наша страна! Таких, как вы! И вы не должны посрамить Отечество, случись беда! Всё! — он повернулся назад, увидел мою персону и вспомнил о её существовании. Но заряд уже вышел, сил осталось только на то, чтобы вяло бросить: