— Спасательный жилет! — воскликнула мама. — Замечательная мысль! И где только ты его достал? — спросила она, трогая лямки с неподдельным восторгом. — Полезная штука.
«Полезная? — хотелось закричать мне. — Полезная?!»
Я начинала всерьез беспокоиться. Что, если религиозность Птицы была не временным явлением, а хроническим фанатизмом? Мама считала, что таким способом он пытается примириться с потерей отца и со временем это пройдет. Ну а если время только укрепит его веру, несмотря на все доказательства против? Что, если у него никогда не будет друзей? Что, если он начнет разгуливать по городу в грязном пальто, раздавая спасательные жилеты, и ему придется отвернуться от реального мира, потому что тот не соответствует его мечте?
Я попыталась найти его дневник, но Птица больше не хранил его за кроватью, не было его и в других местах, где я смотрела. Зато под своей кроватью, в куче грязного белья, я обнаружила просроченную на две недели библиотечную «Улицу крокодилов» Бруно Шульца.
5. Однажды
Я как бы между прочим спросила маму, слышала ли она об Исааке Морице, писателе, который, по словам швейцара дома номер 450 по Восточной 52-й улице, был сыном Альмы. Мама сидела на скамейке в саду и смотрела на куст айвы, как будто он вот-вот должен был что-то сказать. Сначала она меня даже не услышала. «Мама», — повторила я. Она обернулась и удивленно посмотрела на меня. «Я спросила, ты когда-нибудь слышала о писателе Исааке Морице?» — «Да». — «А ты читала его книги?» — «Нет». — «Как ты думаешь, он заслуживает Нобелевской премии?»
— «Нет». — «Откуда ты знаешь, если не читала его книг?» — «Я предполагаю», — только и могла сказать мама, потому что она никогда бы не призналась, что раздает Нобелевские премии только покойникам. После этого она снова вернулась к созерцанию своего куста.
В библиотечном компьютере я набрала «Исаак Мориц», и он выдал мне список из шести книг. Роман «Лекарство» выходил самым большим тиражом. Записав шифр, я нашла полку с его книгами и взяла оттуда «Лекарство». На задней обложке была фотография автора. Странно было смотреть на его лицо, зная, что он, наверное, во многом похож на женщину, в честь которой меня назвали. У Исаака были вьющиеся волосы, он уже начинал лысеть, а его карие глаза казались маленькими и слабыми под очками в металлической оправе. Я вернулась к началу, открыла первую страницу и прочитала:
Глава 1. Джейкоб Маркус стоял на углу Бродвея и Грэхем и ждал свою мать.
6. Я прочитала еще раз
Джейкоб Маркус стоял на углу Бродвея и Грэхем и ждал свою мать.