Я схватил пальто. В окно застучали первые капли дождя, так что пришлось надеть галоши. Бруно называет их резинками. Но это его дело. Снаружи завывал ветер. Я пробирался по улицам, сражаясь со своим зонтом. Три раза он выворачивался наизнанку. Я упорствовал. Один раз он швырнул меня прямо на стену дома. Дважды меня поднимало в воздух.
Я добрался до библиотеки, лицо мое было исхлестано дождем. С носа капала вода. Мой зонт — это чудовище — был весь изломан, так что я оставил его на стойке. Я направился к столу библиотекаря. Я двигался короткими перебежками. Делал шаг, останавливался, тяжело дыша, подтягивал штанины, снова делал шаг, останавливался, делал шаг, останавливался и так далее. Библиотекаря не было на месте. Я, если можно так выразиться, обежал весь читальный зал. Наконец нашел какую-то сотрудницу. Она ставила книги на полку. Я не мог больше сдерживаться.
— Мне нужно все, что у вас есть, писателя Лео Гурски! — закричал я.
Она повернулась и посмотрела на меня. Как и все остальные, кто был в зале.
— Простите?
— Все, что у вас есть, писателя Лео Гурски, — повторил я.
— Я сейчас занята. Вам придется подождать минуту.
Я подождал минуту.
— Лео Гурски, — сказал я, — Г-У-Р…
Она толкнула тележку:
— Я знаю, как это пишется.
Я пошел за ней к компьютеру. Она набрала мое имя. Мое сердце бешено колотилось. Может быть, я и стар. Но. Мое сердце еще бьется.
— Есть книга о боях быков, автор Леонард Гурски, — сказала она.
— Не то, — сказал я, — а как насчет Леопольда?
— Леопольд, Леопольд, — пробормотала она. — Вот он.
Я схватился за ближайший устойчивый предмет. Барабанная дробь, пожалуйста.
— «Невероятные фантастические приключения Фрэнки, беззубой чудо-девочки», — сказала она и усмехнулась.
Я еле удержался, чтобы не дать ей по голове галошей. Она пошла за книгой в отдел детских книг. Я не остановил ее. Что-то умерло во мне. Она выдала мне книгу и посадила за стол.
— Приятного чтения, — сказала она.
Однажды Бруно сказал, что если я куплю обычного голубя, то через пол-улицы он станет голубем мира, на автобусной остановке — попугаем, а у меня в квартире, перед тем как я выну его из клетки, — птицей феникс. «Такой уж ты есть», — сказал он, смахивая со стола какие-то невидимые крошки. Прошло несколько минут. «А вот и нет», — возразил я.
Он пожал плечами и посмотрел в окно. «Кто-нибудь вообще слышал о фениксе? — сказал я. — Павлин еще ладно, но уж никак не феникс». Он смотрел в другую сторону, но мне показалось, что он слегка улыбнулся. Но сейчас я никак не мог превратить пустоту, которую принес библиотекарь, в нечто существующее.