Она покачала головой, глядя на свою тарелку, потом медленно переложила вилку из правой руки в левую.
— Я рада, что не помню его, — почти рассеянно произнесла Фейт. — Но я все еще не понимаю, почему дело засекречено.
— Эллис — агент ФБР.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Это уже имеет смысл. Они покрывают своего сотрудника?
— Естественно, что у вас такая точка зрения. Но для ареста или даже для увольнения Эллиса из ФБР нет достаточных доказательств. Его понизили в должности и держат в Лос-Анджелесе под наблюдением, о чем он, несомненно, осведомлен. Насколько мог узнать Ной, последние восемнадцать месяцев он вел себя безупречно.
— Я говорила кому-то в приюте, что у меня имеются медицинские свидетельства, которые могут разрушить его карьеру.
— Да. Больничные карты фиксируют переломы костей и сильные ушибы. — Кейн говорил спокойно, но это давалось ему с трудом. — Вы передали их полиции в Сиэтле. Но когда они не смогли арестовать его за убийства, вы, очевидно, решили использовать эти доказательства не для того, чтобы отдать его под суд за нападение на вас, а чтобы вынудить его подписать документы о разводе и исчезнуть из вашей жизни.
Фейт покачала головой:
— И что потом? Я пересекла всю страну, чтобы в этом убедиться?
— Может быть.
«А может быть, и нет».
Снова Фейт не была уверена, ее ли это мысли…
Она постаралась сосредоточиться.
— Я была обозлена и хотела добиться справедливости. Дайна говорила мне, что для этого нужны доказательства. Но ведь все это произошло до моего прибытия в Атланту. Выходит, то, что расследовали мы с Дайной, должно быть как-то связано с моей прежней жизнью.
— Звучит разумно.
— В таком случае я виновата в том, что случилось с Дайной, — подвела горький итог Фейт.
— Дайна взрослая и вполне здравомыслящая женщина, — возразил Кейн. — Чем бы вы ни занимались, ее едва ли вовлекли в это против воли.
— А если я не все ей рассказала? Если я взяла то, что нужно этим людям, и не сообщила Дайне, что с этим сделала? — Она поморщилась и поставила бокал на стол. — Когда не знаешь, о чем идет речь, это звучит до крайности нелепо.
— Мы всегда можем называть это «Макгаффином», — усмехнулся Кейн.
— Этот термин использовал Хичкок для определения того, за чем все гоняются в его фильмах?
— Вижу, вы поклонница Хичкока.
— Ну хорошо, давайте будем называть это «Макгаффином», пока не узнаем, что это на самом деле такое, — согласилась Фейт.
Фейт подождала, пока отгремит очередной раскат грома.
— Узнаем ли?
— Обязательно.
«Должны узнать». Он не произнес этих слов, но явно подразумевал их.